Машина остановилась. Андрей дернул ручник и заглушил двигатель. Они сидели молча в давящей звенящей тишине, словно оттягивая неизбежное. Нечаев наконец взглянул на Андрея: в его глазах сквозили страх и вместе с тем маленькая искорка надежды. Он словно говорил всем своим видом: «Ну все, пошутили и хватит. Поехали уже отсюда». Андрей мельком посмотрел на Нечаева и сразу отвел взгляд, опустив глаза на руль. Еще с минуту помолчав, он со злостью дернул ручку двери:

– Пойдем, – его хриплый голос вторил пронзительному карканью ворон, разносившемуся над крестами и могильными плитами.

Нечаев сидел в оцепенении. До него неумолимо начала доходить страшная истина: Андрей не может так врать, он на такое просто не способен. Его друг перешел некую черту, за которой ложь просто невозможна. Сергей непослушными пальцами открыл дверь и вышел на улицу.

Они шли между бесконечных рядов надгробий. Мелькали имена, даты, лица людей давно ушедших или только что покинувших этот мир. Все они молчаливо смотрели на Нечаева, словно вопрошая о чем-то. Его стала бить мелкая дрожь, внутри все похолодело и сжалось. Наконец он понял, куда ведет его Андрей. Впереди был участок со свежими могилами, усыпанный цветами и венками. Нечаев остановился, не в силах сделать больше ни шагу. Он смотрел на это место, словно приговоренный к смерти на болтающуюся вдалеке петлю. Вот еще немного, еще всего какая-то пара шагов и все закончится, умрет всякая надежда, исчезнет вера, останется только страшная и неумолимая реальность. Андрей продолжал идти вперед, не замечая, что его друга уже нет рядом. Внезапно он остановился, замер и опустил голову. Его взгляд был прикован к заснеженной земле, свежим холмиком лежащей перед ним, на табличку, где было что-то написано и на фото в рамке, стоящее средь россыпи цветов. Нечаев не заметил, как ноги сами принесли его к этому жуткому месту. С портрета на него смотрели Олины глаза, такие светлые, такие родные, такие живые.

– Нет! Этого не может быть! – Нечаев схватил первый попавшийся под руку венок и с силой отшвырнул его в сторону. – Зачем вы это делаете?! Зачем вы меня мучаете?! – крикнул он диким голосом, потянувшись за горстью лежащих на могиле цветов.

В этот миг сзади его обхватили крепкие Андрюхины руки. Его друг был меньше ростом, но обладал недюжинной силой и завидным хладнокровием. Он держал Нечаева крепко и молча, часто дыша ему в правое ухо. Сергей брыкался, пинался, пытался вырваться, что-то кричал, осыпая Андрея нецензурной бранью, но в конце концов, совсем обессилев, затих. Руки друга тут же разжались. Нечаев рухнул на колени. Рыдания сотрясали его грудь, нечеловеческое страдание выплескивалось горячими слезами.

– Нет, нет, нет! – слабым голосом повторял он, бессильно загребая снег вперемешку с землей.

Андрей немного постоял, с болью глядя на друга, потом отряхнул испачканные джинсы и пошел за венком, который выбросил Нечаев. Аккуратно поставив его на место, он остановился в нерешительности поодаль и терпеливо ждал, когда Сергей успокоится и начнет приходить в себя. Рыдания постепенно стихали. Через пару минут Нечаев поднялся и нетвердым шагом пошел прочь. Андрей угрюмо поплелся следом. Они молча дошли до машины. Сергей загреб пригоршню снега и вытер ею лицо. Он долго стоял, хватая ртом воздух и глядя пустыми глазами в нависшее над землей хмурое небо. Потом вдруг обернулся к Андрею и прохрипел, глядя в землю:

– Прости… за все… – он взглянул другу в глаза затуманенным от слез, но ясным взором. – Можно я еще раз… туда схожу… один? – умоляюще попросил он.