Нечаев очнулся от собственного нечеловеческого крика: «Оля-я-я!» – он все еще стоял у входной двери, упершись лучом фонаря в грязный дощатый пол. Продолжая звать любимую, он что есть сил рванул между стеллажей в дальний конец комнаты и бешено толкнул массивную деревянную дверь. Внутри все было точно так же, как в его внезапном наваждении, за исключением безнадежной пустоты в углу между стеной и кроватью.

– Оля, Оля, Оленька, – как безумный шептал Нечаев, хватая, словно слепец, пустоту в том месте, где за несколько мгновений до этого была его возлюбленная. – Я вернулся, я пришел… я здесь, я с тобой… – слезы душили его. Забившись в угол, он сполз на холодный пол. – Я никогда больше не оставлю тебя, милая моя…

Он не помнил, сколько времени просидел в этом подобии беспамятства и полубреда. К действительности его вернул жуткий холод. Нечаев тяжело поднялся, растирая затекшие ноги. Вокруг была кромешная тьма. Сергей потрогал карман, где обычно лежал телефон и, не обнаружив его, начал обшаривать пол вокруг себя.

– Ага, вот ты где, – облегченно прошептал он, подняв мобильник и нащупывая кнопку включения. Экран послушно загорелся: тридцать процентов заряда. У Нечаева отлегло на душе. Он включил фонарик и еще раз осмотрел комнату. Зловещее видение вновь попыталось вынырнуть из глубин подсознания, но усталость и холод загнали его обратно: тело взяло власть в свои руки и настойчиво потребовало тепла и комфорта. Сергей пошел было к выходу, но вдруг запнулся за что-то, торчащее из-под кровати. Он нагнулся и потянул на себя: это был старый электрообогреватель: тяжелый, проржавевший и похожий на отрезок квадратной трубы. Он посветил фонариком на потолок: там на куске провода висела лампочка. Провод вел к выключателю, приютившемуся слева от двери. Нечаев в надежде нажал на него, но ничего не произошло. «Может, лампочка перегорела?» – подумал он, обшаривая взглядом стены. – «А вот и розетка!» Он подтащил тяжелый обогреватель поближе и воткнул вилку в сеть, приложил руку к железной обшивке и немного подождал: «Черт, не работает!» – с досадой пробормотал он себе под нос.

Нечаев решил проверить вторую дверь, чтобы уж точно убедиться, что таксит его надул и после этого сразу ехать домой – отогреваться и спать. У него стучали от холода зубы и все тело исходило мелкой дрожью. Скованным и нетвердым шагом он подошел к другой двери и, отворив ее, попал, как и думал, в торговый зал магазина. Здесь он не нашел ничего, кроме двух одиноких, разваливающихся прилавков, стоящих по стенам, и кучи разломанной торговой мебели, сваленной слева от выходной двери. Нечаев вернулся в комнату со стеллажами и шагнул было уже к выходу на улицу, но тут в свете фонаря что-то блеснуло. Он подошел к стене справа от двери, ведущей на улицу, и увидел на ней старый электросчетчик. Один из предохранителей был вывернут и лежал рядом на полке.

– Так-с, попробуем, – постукивая зубами, процедил Нечаев.

Он ввернул пробку на место и щелкнул переключателем. В дальнем конце склада из-за черной двери, ведущей в комнату с кроватью, показалась полоска желтого света. Нечаев в надежде двинулся к этому манящему теплотой лучику. В нем сейчас работал только инстинкт самосохранения, инстинкт, позволяющий забыть о своих страхах и заботах, заставляющий бежать в теплое место, когда холодно и добывать пищу, когда голодно. Он вошел в комнату и приник ледяной рукой к обогревателю. С огромным наслаждением он почувствовал волну тепла, исходящую от него. Нечаев прикрыл дверь, придвинул обогреватель поближе, снял ледяные сапоги и забрался с ногами на кровать, покрытую грязным и истрепанным матрасом. Стена обдала холодом его спину, и он решил, что уж лучше лечь, чтобы не касаться ни стены, ни холодных спинок кровати. Комната постепенно наполнялась теплом, благодатно разливавшимся по изможденному и уставшему телу. Нечаев, не мигая, смотрел на тусклую лампочку под потолком. Комната начала тихо вращаться и растворилась в приятном теплом тумане. Он закрыл глаза и провалился в глубокий сон без сновидений.