Бонд предпочел бы работать в одиночку, однако спорить с М. не стоило ни при каких обстоятельствах. Бонд вышел из кабинета, надеясь, что ему на помощь пошлют проверенного агента, который не будет страдать ни глупостью, ни, что еще хуже, честолюбием.

[16]

Некоторые из вышеописанных событий пронеслись в памяти Джеймса Бонда, когда пару недель спустя он проснулся в номере отеля «Сплендид».

Он приехал в Руайаль-лез-О за два дня до этого, как раз к ланчу. Никто не делал попыток связаться с ним, и когда он написал в книге регистрации: «Джеймс Бонд, Порт-Мария, Ямайка», это не вызвало у портье ни малейшего интереса.

М. совершенно не заботило, за кого Бонд себя выдаст.

– К тому моменту, когда вы сцепитесь с Ле Шифром за игорным столом, легенда у вас уже должна быть, – заявил он, – но выберите такое прикрытие, чтобы не слишком выделяться среди местной публики.

Бонд хорошо знал Ямайку, поэтому попросил передавать указания через тамошнего связного, решив сыграть роль богатого ямайского плантатора, который получил от отца состояние, нажитое на табаке и сахаре, и проматывает его на бирже и в казино. Если кто-нибудь начнет задавать вопросы, он сошлется на своего поверенного Чарльза да Силву из кингстонской фирмы Кафри. Чарльз подтвердит его легенду.

Последние два дня и б́ольшую часть ночей Бонд провел в казино, играя в рулетку на равные шансы по сложной системе увеличения ставок. Неизменно соглашался на партию в «девятку» с крупным банком. Если проигрывал – шел на следующий кон, если снова проигрывал – отказывался от продолжения.

Таким путем он заработал целых три миллиона франков, усиленно тренируя выдержку и интуицию. Он успел досконально изучить всё казино. Но самое главное, получил возможность понаблюдать, как играет Ле Шифр. К большому сожалению, обнаружилось, что тот ловок и удачлив.

Нынче поутру у Бонда разыгрался аппетит. Приняв холодный душ, он уселся за письменный стол у окна. Полюбовавшись погожим деньком, он выпил полпинты охлажденного апельсинового сока и съел яичницу-болтунью из трех яиц с беконом, закончив завтрак двойным кофе без сахара. Потом закурил свою первую за день сигарету из смеси балканского и турецкого табаков, приготовленную специально для него у Морленда на Гровнер-стрит в Лондоне, и стал наблюдать за морскими волнами, которые лениво лизали уходящее вдаль побережье. Вдоль берега маячила в июньском мареве рыболовная флотилия из Дьеппа, сопровождаемая стаями серебристых чаек.

Из глубокой задумчивости его неожиданно вывел телефонный звонок. Портье сообщал, что внизу мсье Бонда ожидает директор компании «Радио Стентор» с заказанным в Париже приемником.

– Хорошо, – ответил Бонд, – попросите его подняться ко мне.

Такой легендой Второе бюро снабдило своего связного, назначенного для работы с агентом 007. Бонд выжидающе смотрел на дверь, надеясь, что его партнером окажется Матис.

Когда вошел Матис – респектабельный бизнесмен с большим квадратным ящиком в руке, – Бонд широко улыбнулся и хотел было тепло поздороваться со старым знакомым, но тот нахмурился и, осторожно прикрыв за собой дверь, предостерегающе поднял свободную руку:

– Я только что из Парижа, мсье, – возвестил он официальным тоном. – Вот приемник, который вы просили доставить, – пять ламп, супергетеродин (так, кажется, это называется по-английски). Вы сможете настроиться в Руайале почти на все европейские столицы. Тут в радиусе сорока миль нет гор.

– Что ж, очень хорошо, – произнес Бонд, вздернув брови в ответ на подобную загадочность.

Матис и ухом не повел. Он поставил уже распакованный приемник на пол рядом с выключенным электрокамином.