– Особо рассказывать и нечего. Мадлен провела свой последний день в башне рядом с морем. Из её узкого окна виднелось штормовое море, галдели птицы, низко проносясь над водой. Комнатка была небольшой: узкая старая кровать, таз, ведро, кувшин с водой и голые каменные стены. Она делала десять шагов в одну сторону и пятнадцать в другую, после чего всё повторялось вновь и вновь. Девушка металась по комнате, размышляя, кто и для чего её похитил прямо из постели отчего дома, а после надел ошейник. Она не чувствовала ни своего дракона, ни свою магию. Ей было холодно, страшно и голодно. Время от времени что-то шуршало под потолочными балками, а холодные сквозняки заглядывали под каждый камень. Тонкие бретели её шёлковой ночнушки всё время норовили соскользнуть, она цепляла их своими деревянными пальцами, чуть не захлебываясь в слезах; изящный голубой платок же и вовсе не грел, и как только она его прихватила? – неосознанно я потянулась к плечу в точно таком же движении, что и девушка из воспоминания, а Рош усилил тёплый поток, исходивший от его пальцев, не давая мне погрузиться в него в роли участника. – После долгих часов ожидания ей удалось заснуть, постоянно вздрагивая и просыпаясь. Одеяла и подушки не было, только старый грязный тюфяк. Как открылась дверь я не помню, только высокую фигуру в дверном проёме, неумолимо надвигающуюся на сгорбившуюся девушку. Страх змеёй обвивал её душу, отнимая возможность пошевелиться. Она наблюдала за его приближением, не делая ни единого движения, чтобы избежать встречи. Когда же ей удалось различить его черты, то она поняла, что это её лорд, Шоресски. Облегчение разлилось тёплой волной, но ненадолго. Недоумение от его холодного оценивающего взгляда заставило её усомниться. «Отец? В чём дело? Почему я здесь?» – воскликнула Мадлен ломким юным голосом. Он протянул к ней руку и провёл шершавыми пальцами по её скуле, стирая слёзы. После чего, наклонив голову набок и присаживаясь к ней на кровать, он провёл ладонью по её шее и надолго положил на грудь девушки. Холодная улыбка растянула его губы, не затронув глаза, казавшиеся практически чёрными, льдистая прядь голубых волос упала на его лицо. Липкий страх держал девушку в своих объятиях. В какой-то момент она попробовала дёрнуться и убежать, но он её схватил…

Вынырнув из воспоминания, я сделала несколько мелких вдохов, после чего снова погрузилась в последние минуты жизни Мадлен.

– Она сопротивлялась, но он был сильней. Схватил одной рукой её кисти и завёл их за голову, ударил по лицу, и девушка на минуту потеряла ориентацию в пространстве, рвал тонкую ночнушку и разводил её ноги.

Сделав тяжкий вздох и пытаясь отгородиться от пережитого, я встретилась с тремя парами мрачных глаз, ожидающих продолжения.

– Он её изнасиловал, после чего, ревущую, перевернул на живот и задушил. Думаю, отчёт, что в скором времени предоставят, подтвердит всё то, что я сказала, – стремясь поскорее закончить, не стала описывать все нахлынувшие эмоции и поспешила отвести взор.

– Нет, так не пойдёт, – Шэннон цокнула и впилась мне в глаза.

– На нём могла быть иллюзия? Или подчинение?

– Вполне. Мадлен в тот момент была лишена магии, да и истерика крепко держала её в своих объятиях. В чужих воспоминаниях я лишена и своей магии. Знаю только то, что знала жертва.

– В какое время суток он пришёл к ней?

– Небо уже окрасилось розовым…

– Он что-нибудь говорил? Как звучал его голос?

– Нет, – поморщившись, я стала перебирать воспоминание, словно бусины в ожерелье, не находя ни единого звука его голоса.

– Что касается места, есть ли какие-то подсказки, где они находились? Ты говорила, что было видно море, почему ты так решила? Может, это река или озеро? Или ты узнала это место?