– А теперь…ребятишки, будет рок–н–ролл! – прошептал он про себя, сделав слегка злостное выражение лица.

Дэвид подскочил, взял свою гитару и прыгнул к микрофону.

Не стоит останавливаться на этом моменте, но Лиза Пул была явно удивлена, увидел "элегантного молодого человека", как она это себе представляла, скачущим по сцене с гитарой. Про реакцию мистера Брауна я вообще молчу. Правда, школьным понравилось, они подпевали, хлопали и свистели. Тем не менее, реакция учителей угасла, когда он снова стал петь спокойную и медленную песню, особенно в моменте, когда он закончил петь.

– Сейчас…я бы хотел исполнить то, что написал сам…посвящаю всем влюбленным и одному особенному человеку. – сказал Дэвид в микрофон.

Юный мистер Хейли снова присел за фортепиано, чтобы сыграть свое произведение, которые было также полно любви, как и сердце его автора. Хотя мой рассудок не готов поверить в столь чистые чувства в таком юном возрасте, именно это, юношу, играющего на пианино, я бы представил как символ чистой любви. Но не следует путать символы и содержание, точно?

Исполнение песни поразило многих, даже Браун со своим снобизмом встал и начал легко аплодировать тому, кто еще неделю назад назвал его старым ослом. Еще бы, ведь он готовился к этому очень долго. Волновался, старался не испортить не единого фрагмента, а его пальцы порой отказывались слушать. Но совладав со своими мыслями, он продолжил усердно играть, до самого конца. И результат был очень внушительным, такого внимания Дэвид Хейли не испытывал с того момента, как первый раз на сцене не играл. А самому Дэйву после последнего поклона казалось, что он способен теперь изменить мир. Юношеский максимализм взял над ним верх и его вряд ли могло что–то остановить. Разве что, конец всего мероприятия.

– Чуваки....черт побери! – кричит на всю коморку, что за сценой, Дэвид.

– Это было круто! – восторженно скандирует Милз.

– Еще бы…а вы видели выражение лица старого Брауна, когда мы Элвиса играть стали! Я ради такого…хоть каждый год готов здесь играть. – подхватил Гордон

– Ух ребята…это еще что! Вот через год, два, это выступление в школе запомнят как наш первый звездный час! Восхождение группы Дэвида! Теперь ребята мы с вами точно мир изменим… – продолжает Дэйв.

– Звездный час? – с удивлением спрашивает Джо.

– Ну да. – отвечает Дэвид, но скепсис в голосе друзей его насторожил. – А что…?

– Дэйв…чувак, о чем ты, пора думать о будущем. А мы не можем всю жизнь играть…это не понесет нас на олимп счастливой жизни. – поясняет Джо. – Да, музыка это круто…но…не всегда прибыльно…

– Но…

– Что но, Дэвид? Не обижайся, но ты и Гордон богачи…вам терять нечего. – говорит Милз. – Вы можете поставить все на альбмом, а мы…

– Верно…мистер Хейли–шоп! – иронично сказал Джо.

Спор был неожиданным явлением. Целых пятнадцать минут молодые люди спорили по поводу будущего своей группе, с одной стороны были Гордон и Дэвид, а с другой стороны Милз и Джозеф. Последние, однако, одержали верх, и даже Гордон для себя решил, что более занятие музыкой не будет постоянным занятием в жизни. Дэвид был вне себя от злости, чувствуя себя преданным, он бросил гитару в коморке и выскочил из помещения, крикнув – ну и черт с вами…я буду один!

Уговоры друзей, доносящиеся из-за спины не повлияли на Хейли, но у него было еще одно дело. Эми, юная муза. Он спешил к ней в надежде довершить свой план и хоть как-то поднять настроение себе.

Покуда еще не все разошлись, он решил сделать долгожданный шаг. На период этого решения мысли о разногласии с друзьями покинули память парня, она заполнилась сценариями о том, как будет выглядеть процесс признания. В голове Дэвида мелькали эпизоды первого свидания, улыбку девушки и приятные взаимные слова.