Планета – Океан
Свои ветра старинные
Свои теченья дивные
И вынесет однажды нас
К заветным островам
«Мой ангел спит Укрыта темнотой…»
Мой ангел спит Укрыта темнотой
Как рыцари храня её покой
Бесшумной поступью сменяются недели
И вещих снов её проносятся метели
Исполнены холодной красотой
Мой ангел спит Дрожание ресниц
Как тихое дыхание зарниц
Во тьме времён над бездной взора
Вдали людской вражды и вздора
Морали мира Рухнувшего вниз
Мой ангел спит и сны её легки
Как зимние кометы далеки
И страстный крик её и жаркое дыханье
В пылу погони крыльев колыханье
И торжество настигшей у реки
«Мы, в сущности, мотаем срок…»
Мы, в сущности, мотаем срок
По зоне бытия.
И генеральный прокурор —
Всевышний судия.
Мы заперты меж «да» и «нет»,
Меж «завтра» и «вчера».
Между всесилием монет
И краешком добра.
Мы от звонка и до звонка
Отмерянный нам срок
Здесь проведём, и нам пока
Не прозвенел звонок.
Так будем веселы, умны
«Паханы», «шестерня»
Пока в компании Луны…
«Огромный город, город-листопад…»
Огромный город, город-листопад —
Дней золотых горящие костры.
Огромный город, город-снегопад —
Печалью занесённые мосты.
Огромный город, город-солнцепад —
Моих желаний светлая тоска.
Огромный город, город-звездопад…
И я, в ночи идущий Вас искать.
«Казань. Зима. Безумствие метелей…»
Казань. Зима. Безумствие метелей.
Засилье шуб и шапок меховых.
Дрожанье предрождественское елей.
Отсутствие друзей как таковых…
Луна, снега, логистика «Героев»,
Тела драконов, павших от мечей
Во славу полуночного ковбоя.
«Ты чей, герой?» Я, собственно, ничей…
Мороз. Луна. Приятность темноты.
Отсутствие пространства между нами
И времени на острове, где ты
Спишь, отогрета от снегов Казани.
«Вода вошла в объятья берегов…»
Когда вода всемирного потопа…
В. Высоцкий
Вода вошла в объятья берегов.
Доверчиво, уютно
и привычно.
И берега
вдруг вспомнили из снов,
что, кажется,
всё так и было
вечно.
«Твой город – осень, но не зря…»
Твой город – осень, но не зря
Всеавгустейшим дозволеньем
Красоты лета украшеньем
Вошли в начало ноября.
Хоть ветры тёплые не дуют,
Почти зелёные дворы
Не властны хладу до поры
И греют душу молодую.
А дни короче, и зимы
Поутру чуем приближенье,
Как неизбежное явленье
Познаем вскорости и мы
Заиндевелых проводов
Седые волосы проспектов
Полузамёрзших городов,
Сны новогодние про лето.
Сны о весне, когда цвела
Любовь не в этом небе грубом,
Где облака, привязанные к трубам,
И облако – прямое, как стрела.
К эльфийке
Звенит июль эльфийской тетивой,
Стрелою прошлое уходит неоглядно
Куда-то вдаль, до цели неземной.
Там, верно, наши победят… но
Жизнь длинна, как сказка без конца,
Недели, как китайская стена.
И только манит магией кольца
Великая волшебная страна.
«Ты обожаешь сумерки и дождь…»
Ты обожаешь сумерки и дождь…
То – благодать, ниспосланная свыше.
Привычною дорогою идёшь,
Ворчания зонта почти не слыша.
Твоей души неизъяснимый нрав
Есть свет, зовущий в радостные дали,
Где запахи чудесных райских трав,
Забытые, как детские печали.
«Трактат о запахах» испанца Де Гутьерес…»
«Трактат о запахах» испанца Де Гутьерес
постулирует возможность припомнить
Тонкий парфюм новоглянцевой книги,
Детских картинок вкуснее ковриги
Сладостный дух и какой-то полынный
Школьной тетрадочки ветер пустынный;
Печатных листов типографскую свежесть,
Богатых журналов буржуйскую прелесть,
Засаленных книг библионную вонь,
Бьющую в ноздри, как скачущий конь;
Терпкой волною – под чёрного хлеба,
Зов к молоку и закатное небо,
Льющее лета не пыль золотистую —
Нежным дыханьем истому игристую,
достаточным условием лишь ставя,
вдохнуть поглубже.
Делаю так я.
Дозволишь ли и ты
Вздохнуть себе
И вспомнить
Все запахи игры,
Означенной
Как жизнь?
«Как жаль порой, мой свет, что редко мы летаем…»