Относительно донских казаков предполагают, что они происходят от новгородцев, хорошо знавших Волгу и, после разгрома Новгорода царем Иваном Грозным, спустившихся вниз по этой реке и перешедших на Дон.

Вместе с тем считается, что казаки произошли от смешения славян с татарами, занимавшими южнорусские степи возле устий крупных рек.

Главное: их ряды постоянно пополнялись крупными группами оказавшихся вне закона разбойников, лиц, жаждавших приключений, широких просторов, грабежей и мечтавших о воле и богатстве.

Покоренные, как и вся Русь, татарами, они поднялись, стряхнули с себя иго и, когда варварский потоп схлынул, образовали между Русью и оттесненными завоевателями своего рода пояс конфедеративных республик.

С того времени они были неразрывно связаны с общерусской историей и оказали незабываемые услуги как славянству, так и всей Европе, преграждая, ценой своих жизней, своей кровью, путь татарским и турецким вторжениям… Они – энергичный передовой отряд славянской расы и цивилизации.

Для казаков самый первый из них – хотя он никогда казаком не был, но почитаемый ими «как истинный старый казак, священный предок и пример для всех казаков всех времен», – это князь Святослав, в 973 году нашедший вместе со своими соратниками смерть в бою на днепровских порогах.

В конце XV века казаки уже составляли значительную по численности общность, занимающую на пустынных в те времена берегах Днепра, Дона и Волги стратегические пункты, а также места, способные их прокормить. Они вели совершенно вольную жизнь, охотились и рыбачили. Но в первую очередь постоянно воевали с неверными. Потому что они христиане и всегда защищали и будут защищать русское христианство. Они с фанатизмом будут сражаться с мусульманскими фанатиками, а запорожцы будут ходить в бой со знаменем, на котором изображена Богоматерь.

После турецкого вторжения в Крым в 1475 году казаки станут «славянским авангардом», хранителями рубежей державы, про которых справедливо пишут, что к концу XV века они превращаются в знаменитое «украинное рыцарство», то есть рыцарей границы.

Впрочем, московские правители быстро поняли пользу этих казачьих поселений на своих границах и стали помогать росту их населения, то отправляя туда новых колонистов, то закрывая глаза на бегство из Московского княжества многочисленных недовольных своим положением или властью. Но вот завоеванную казаками вольность уже с той поры и потом, во все последующие века русское правительство будет энергично пытаться урезать, а казаки с таким же упорством станут отстаивать. Это приведет к бунтам, мятежам и кровавым репрессиям.

Не следует считать казаков XV–XVI веков ни гуманными завоевателями, ни ревностными христианами, строго соблюдающими евангельские заповеди. Они были дикими, не могли устоять перед искушением идущей им в руки добычей. Грабили, жгли, убивали – их жестокости невозможно перечислить. Их изобретательный ум придумывал жуткие пытки, самые легкие из которых сводились к медленному переламыванию костей жертвы, набиванию рта истязуемого сухой травой с последующим ее поджиганием или отрезанием грудей у женщин…

Ни одно казачье войско не могло до бесконечности пользоваться завоеванной независимостью. Чтобы спасти хотя бы собственную свободу, некоторые из них, когда настало время, отдавались под «покровительство». Донские казаки избрали своим покровителем Россию; украинские – Польшу; лишь запорожцы остались свободными и независимыми.