– Есть хотел.

– А почему не съел?

– Спать хотел.

Спящий мертвым сном человек с ватрушкой в зубах, на мой взгляд, очень емкий символ альтернативы. Конечно, если этот человек – русский. Потому что для индуса ватрушка – не вопрос. Перед сном по любому съест, чтоб родня не сперла.

У индуса другой извечный выбор: на ком жениться. На той, что выбрали родители, или на той, что нравится самому. Другими словами, на страшной и богатой или на красивой и бедной. Загвоздка в том, что непослушных влюбленных неминуемо выгоняют из дома. Это, кстати, происходит здесь сплошь и рядом, а не только в кино, как многие ошибочно полагают. Поэтому символ индийской альтернативы – мужчина, с тоской глядящий в неведомую даль.

С крыши спустилась разомлевшая от сна на солнце Чайка, попила из миски водички и окинула меня лукавым взглядом. «Эко тебя плющит-то. – усмехнулась она и показала мне язык. – Немцы, женитьба, ватрушка… Что угодно, лишь бы свалить налево и не работать. Альтернативу еще какую-то придумал. Вот для нас, бродячих собак, вопрос к индусу прибиться или к форинеру никогда не стоит. Мы всегда идем к форинерам. Потому что они хотя бы кормят.» Отряхнулась и отправилась обратно на крышу.

Я вздохнул и тоже встал, отряхнул шорты, поджал хвост и пошел на запах жареной курицы.

Мысли о многоженстве приходят шесть раз в день. В 6, в 8, в 13.30, в 16, в 19.30 и в 21 час. В соответствии с расписанием молитв в местных мечетях. Раздутый динамиками гнусавый голос муллы разлетается далеко и каждому напоминает, что здесь право на гарем гарантируется законом. Редкий случай, когда законодательная основа потакает основному инстинкту. С непривычки такое будоражит. Хотя и женат. А может, как раз поэтому. Но с женой на всякий случай об этом не говорю. Я с ней об этом шесть раз в день молчу.

Кстати, о жене. На Ковалам роуд расположен популярный магазин «Дивайн». Индусы-основатели замышляли элегантный супермаркет, но получилось бестолковое среднее между гастрономом и сельпо. Сапоги за пирогами, пироги за утюгами. Под потолком торгового зала на веревке болтается каменюка размером с мою голову. Очень популярный в Керале амулет. Но лично мне этот магический камень необходим для исполнения супружеских обязанностей.

Я становлюсь строго под талисманом лицом ко входу. Это важно. В руках выданный женой список: «Одна бутылка оливкового масла: пять шагов налево, на стеллаже для европейцев, между яблочным джемом и рыбными консервами. Две пачки чая AVT-премиум: десять шагов назад и чуть-чуть направо, сразу за собачьим кормом.» Это я уже нашел, слава богу. Осталось сливочное масло «направо до упора в лежачем холодильнике рядом с зонтиками от солнца».

Но последняя инструкция остается невыполненной, потому что я замечаю человека, с которым мы вчера на рынке Чала купили полтора килограмма золота. Он стоит у входа в магазин и что-то сосредоточенно ищет в карманах джинсов и рубашки. Это мой давний индийский друг Хамид. А золото – приданое на свадьбу для родственницы его жены.

Кстати, о жене. Хамид родился в большой и бедной мусульманской семье. В юности он уехал в Саудовскую Аравию на заработки. Деньги были необходимы по восьми причинам. Во-первых, чтобы выдать замуж семь своих сестер. А в-восьмых – чтобы жениться самому. Пахать на чужбине пришлось долгих 17 лет, но в итоге хватило на всех. Сейчас у Хамида четверо симпатичных детей от роскошной жены – обладательницы гладкой кожи цвета капучино, потрясающе широких плеч и невероятного малаяламского имени Зина.

Вот об этой Зине я и хочу поговорить со своим другом. И случай как раз подходящий – когда еще встретимся без жен. Стремительно покидаю магазин. Жму руку.