Тем временем Наташе позвонил Асад. Сказал, что на тируванантапурамской киностудии нужны белые мужчины для массовки. Двух он уже нашел, к утру нужны еще четверо. Тысяча рупий за съемочный день каждому.

20 долларов – большие деньги, особенно когда их нет. А мы второй месяц сидим без зарплаты.

Я отправился на пляж искать Рому, Вадима и кого-нибудь четвертого. Проходя по территории соседнего отеля, задержался по двадцати причинам. Два десятка молодых европейских женщин в раздельных и очень маленьких купальниках паслись на зеленой лужайке в палисандровой тени у кромки голубого бассейна. Обнаженные участки изгибистых тел были причудливо разрисованы пестрыми цветочками, бабочками и орнаментами. Наяды блестели глазами, о чем-то переговаривались, серебристо смеялись и делали вид, что не замечают индусов, которые торопливо фотографировались на их фоне. Я любовался картиной и думал, что этой стайке больше подошла бы фраза «раздеты до купальников», чем «одеты в купальники», но дальнейшему развитию мысли помешал звонок мобильника. Вадим напомнил, что меня ждут на пляже. Какая бестактность…

Рома согласился сниматься, потому что ему нужны деньги. Вадим согласился, потому что ему скучно. Пока я делал заплыв в океан, они нашли четвертого – Сашу из Волгограда.

А я тем временем в воде повстречал Валю. Оказалось, что она знает этих сумасшедших туристок у бассейна. И даже более – читает им лекции. Они русские. У них комплексный тур-курс «Как почувствовать себя красивой и влюбить в себя мужчину». Я с надеждой спросил, не нужен ли им тренажер. Сначала Валя от смеха ушла под воду. Но когда просмеялась и всплыла, то сказала, что это может быть интересным, ибо «гендерная интрига обеспечит тренингу мотивационный посыл» и велела прийти завтра к девяти к бассейну.

Всю обратную дорогу улыбался индусам, собакам и даже пальмам. В голове роились бесчисленные сценарии завтрашних мотиваций в самых сладостных сочетаниях. Но подойдя к дому, осознал, что варианта на самом деле всего два. Или индийское кино за деньги, или двадцать бесплатных прелестниц. Присел на оставшееся от собаки полотенце и закручинился.

Призрак славы в свете софитов видится только дилетантам. Битые волки индийской массовки знают, почем фунт лиха. Помнится, был фильм о спорте. Наличие бледнолицых болельщиков в темнокожей толпе, беснующейся вокруг ринга, должно было обозначить высокий статус соревнований. Воплощая замысел режиссера, мы безвылазно провели в душном ангаре весь день. С девяти утра до часу ночи драли глотки, прыгали по трибунам, хлопали, свистели и обильно потели вместе с тремя сотнями индийских бандерлогов.

В прошлом сезоне снимали эпизод гангстерской саги. Мы убегали от малайзийских боевиков из комнаты по коридору на улицу. А там 32 градуса. Дубль! Из комнаты по коридору на улицу. А мы в шерстяных пиджаках. Дубль! Из комнаты по коридору на улицу. После 28-го дубля мой 60-летний напарник, турист из Мюнхена, отжал мокрый от пота галстук и поклялся никогда больше не ходить в кино, если вернется живым. Вы когда-нибудь слышали честную клятву на могучем немецком языке? Мороз по коже сквозь любую жару. Короче, кино и немцы.

К чему же я все это? Ну да, проблема выбора. Или к девочкам в бассейн или к индусам в кабалу. На первый взгляд, бассейн гораздо предпочтительнее, но в этом варианте есть один большой минус. Он сейчас жарит курицу. Нужно пойти к нему на кухню и сообщить, что завтра вместо денег будет гендерная интрига. Тяжела и горяча будет сковорода.

О, серп альтернативы, ты режешь по живому!

Есть вещи, которые невозможно совместить, как бы сильно ни хотелось. Как-то раз один мой знакомый в студенческие годы был обнаружен соседями по комнате спящим после ночной разгрузки вагонов. У изголовья кровати стоял табурет, а на нем лежала шаньга с картошкой. Когда проснулся, его попросили объяснить натюрморт.