Карл Рорбах. Реконструкция облика скифских воинов. 1882 г.
В японском фольклоре у зеркал две основные функции. Первая, зловещая, – отбирать у смотрящегося в них человека частичку его души и даже заманивать его в сети очаровательных колдуний. Вторая, возвышенная, – хранить облик богини солнца.
«СВЕТ МОЙ, ЗЕРКАЛЬЦЕ…»
Сокровенная сущность зеркала хорошо показана в печальной легенде о певце-домбристе Есжане и его любимой девушке Акбикеш. Певец, некогда покинувший аул и отправившийся странствовать, по возвращении оказался неузнанным – никто не признал в обветренном бурями и выжженном солнцем зрелом человеке беззаботного юношу. Радостные жители пригласили его на свадьбу Акбикеш. Невеста находилась за пологом и не видела Есжана, но когда он взял в руки домбру и исполнил пронзительный кюй (музыкальный наигрыш), закончив его словами «Прощай, Акбикеш, и будь счастлива», она узнала голос любимого, и сердце ее чуть не разорвалось от горя. Тогда она сыграла ответную печальную песню, от которой у слушателей по щекам покатились слезы.
– Как называется твой чудесный напев? – спросили ее люди.
– «Осталось лишь мое зеркальце», – ответила Акбикеш.
Никто не понял, почему столь малая вещица, как зеркальце, так огорчила невесту. И только Есжан и мудрые аксакалы постигли смысл кюя. Издревле зеркало означало место встречи двух миров – потустороннего и посюстороннего. Акбикеш, выйдя замуж, перешла в новый мир, откуда уже никогда не могла возвратиться к бывшему возлюбленному.
Иоганн Гейгер. Гунны сражаются с аланами. 1873 г.
В первом тысячелетии нашей эры в низовьях Сырдарьи и на северо-восточном побережье Аральского моря объявились аланы, также являвшиеся кочевым племенем сарматского происхождения. Римляне восхваляли их как прекрасных наездников и лучников, а также как суровых и воинственных ратников высокого роста и необыкновенной красоты.
Позднее бежавшее из Китая племя да-юэчжи («большие юэчжи») обосновалось в южной части Сырдарьи и создало Кушанское царство. Как именно да-юэчжи повлияли на формирование казахской нации, до сих пор неизвестно, однако несомненно одно – свой след в истории казахского народа они оставили.
Кушанская живопись в храме Фаяз-Тепа. I–II в. н. э.
Узбекистан
«Больших юэчжи» сменили усуни (уйсуни), фигурировавшие в китайских хрониках под иероглифом, означавшим «дети ворона». Усуни считаются индоиранцами и потомками саков, однако некоторые ученые выдвигают теорию о тюркском происхождении племени. Так или иначе, во II веке до нашей эры усуни пришли на земли юго-восточного Казахстана, а вслед за ними в Казахстан потянулись и канглы (кангюи), предшественники тюрков. Владения усуней, поселившихся на обильных и богатых землях Семиречья, простирались от реки Шу и озера Балхаш до горных хребтов Тянь-Шаня и озерных берегов Иссык-Куля. Канглы обосновались на северо-западе, у подножия Каратау и в долинах реки Сырдарьи. Усуни и канглы занимались скотоводством, держали табуны коней, разводили овец и охотились. И усуни, и канглы знали ремесла и умело торговали с Китаем и Персией. Конец вольготному существованию усуней и канглов положили гунны (сюнны, хунны), увеличившие свою мощь.
Гунны, занимавшие территории от северо-западных провинций Китая до восточных границ Великой степи, постоянно притесняли соседей. Пока гуннской рати невозможно было сопротивляться, усуни терпеливо сносили зависимое положение, но стоило гуннам ослабнуть, и усуни тотчас поднимались на борьбу и отвоевывали утраченную самостоятельность. Великие дипломаты усуни старались поддерживать хорошие отношения и с Китайской империей, и с гуннами. К сожалению, желанного мира и стабильности эта дипломатия не принесла, и китайцы с гуннами, утомленные распрями, предали своих союзников и договорились разделить земли усуней между собой. Южная часть земель с Иссык-Кулем отошла Китаю, северная часть земель с равниной Семиречья – гуннам.