Над горами стояла низкая облачность, которая разделяла горы пополам. Над облаками в лучах восходящего солнца сверкал занесённый снегом перевал с нависшей над ним скалой, за которой укрылся батальон. Впереди белел густой туман облака, за которым была неизвестность. Ступая шаг в шаг по глубоким сугробам, ориентируясь только по компасу, к полудню вышли из облака и тут же попали в снежную пургу. Облако высыпало на склон остатки накопленного снега, который белым вихрем носился над головой, забивался за воротник, залеплял глаза и рот. Ориентироваться было сложно, но и немцам в такой метели невозможно было обнаружить отряд. Однако через пару часов спуска, как это часто бывает в горах, снег вдруг прекратился, и из-за туч выглянуло яркое солнце, осветив великолепную панораму гор с белыми клыками вершин и бесконечный склон с чернеющим внизу лесом. От строгой и безмолвной красоты гор перехватило дух и стало удивительно легко и празднично. Война осталась там, высоко в горах, а здесь царил ослепительный мир и покой.

Руслану вдруг вспомнилось, как накануне войны ему пришлось учить на этих склонах горнолыжному искусству приехавших из Москвы лыжников. Его предупредили, что народ собрался непростой, и он головой отвечает за их безопасность. Можно было и не предупреждать. По экипировке туристов было видно, что за птицы слетелись на эти горные склоны. Особенно выделялась своим оперением единственная в группе женщина – высокая, стройная блондинка, одетая в красный вязаный жакет с белым орнаментом и такую же шапочку. Властная и холодная, она всем своим видом показывала, что инструктор для неё такой же атрибут лыжной прогулки, как лыжи и ботинки. Её надменное лицо немного смягчилось, когда после долгих усилий ей, с помощью Руслана, удалось осилить небольшой спуск на лыжах. Ещё тень улыбки мелькнула на её лице, когда на своих стареньких, с облупленной краской и основательно истёртых лыжах Руслан продемонстрировал виртуозный спуск и с разворотом остановился у её ног как вкопанный. Кое-кто из спутников дамы тоже неплохо владел лыжами, но Руслан был просто великолепен. В те времена о сноуборде ещё не слышали, но инструкторы, забавляясь, выделывали такие трюки, что дух захватывало.

Вечером в приюте, организованном в старой кошаре, под треск поленьев в очаге было много выпито и говорено. Вино и пережитые вместе трудности быстро сближают. Руслан, поразивший всех своим лыжным мастерством, стал героем, которого захмелевшие москвичи похлопывали по плечу, приглашали в Москву и обещали горы золотые, или, как минимум, тренерскую должность в одном из спортивных клубов столицы. Руслан знал цену хмельным русским обещаниям, но из вежливости не отказывался. В мерцающем свете огня он был особенно хорош. Идущий от очага жар и разлившееся по телу тепло горячего грога заставили его снять толстый шерстяной свитер и обнажить великолепный торс, покрытый тёмным горным загаром.

Руслан скорее почувствовал, чем увидел устремлённый на него взгляд женщины, рассматривающей его с хмельной откровенностью. Кому не льстят восторженные взгляды? Руслан приосанился и слегка поиграл мускулами под гладкой бронзовой кожей.

– Не правда ли, он похож на того племенного жеребца, которого мы видели на конезаводе под Пятигорском? – вдруг сказала женщина, ни к кому не обращаясь, но так, что вся уже изрядно подвыпившая компания услыхала эти слова.

– Норочка! Зачем вы обижаете парня? – попытался урезонить её один из спутников.

– Нет-нет, действительно, посмотрите: такая же гордая посадка головы, такие же играющие мускулы и горящий взгляд. Вот-вот раздует ноздри и заржёт от радости и восторга, – продолжала Нора, в упор разглядывая Руслана.