–В смысле? За что?

– Мне нужно поговорить с Катей и ее женихом… Они… Они же тоже в деле…

–Они в тюрьме,– мрачно осекает меня он.

Я в шоке смотрю на Анзора, просто хлопая глазами. Что он сейчас такое говорит?

–В смысле? За что?

Хмыкает еще более мрачно.

–Сутенерство и проституция.

Я пропускаю несколько вдохов и выдохов.

Бред какой-то.

–Анзор, это чушь собачья. Влад занимается риэлтерством. Катя мне помогает. У них почти семья. Что ты такое говоришь?

Лицо Анзора сейчас непроницаемое. Он просто не верит мне, а может даже и не слушает. Смотрит внимательно. Так, что на коже остаются горячие следы, но… словно бы о своем думает…

А может мне так кажется. Анзор всегда опирался только на сухие факты.

А я… У меня даже фактов-то нет. Я в каком-то чудовищном вакууме.

Что он знает обо мне? Что я оказалась голожопой на тусовке среди эскортниц в Дубае, что мои друзья в тюрьме, а бизнес пошел к чертям… Мда, просто идеальная картина… Непутевая деваха с кучей проблем…

Даже трубки нет позвонить…

– На тебя стоит депорт, Рада. Это значит, что Мамдух приказал выдварить тебя из страны без права возвращения. Со вчерашнего дня.

–То есть…

–То есть если ты не улетишь сегодня, попадешь в миграционную тюрьму. Полгода заключения без суда и следствия. Я уже молчу про другие последствия. Это их страна, их порядки. Здесь они закон. Я буду бессилен тебе помочь при всем желании…

От шока и неожиданности я даже встаю и начинаю метаться по комнате, заламывая руки.

– И… что мне делать? Анзор, я не могу просто взять и вычеркнуть свое дело, на которое я потратила кучу сил и времени! Это все чудовищная несправедливость! Я хочу поговорить с кем-то из представителей властей, я…

Он вдруг встает и близко подходит ко мне. Минутное замешательство- а потом тяжелая рука ложится на мое плечо…

– Сегодня ты улетаешь со мной в Москву, Рада,– не спрашивает. Просто констатирует.

Сердце падает на пол. Крошится. Паника теперь не просто меня охватывает. Она опоясывает меня агонизирующей спиралью беспомощности…

– Я… не могу…– голос срывается. Глаза щиплет.

– Радмила,– эмоции сдают и у него. Рука на моем плече сжимается. От его тела сейчас такая энергетика, что я могу упасть,– хватит уже искать справедливости в этом жестоком мире! Жизнь тебя ничему не научила?! Если бы все было по справедливости, то ты бы… то мы…

Господи… Зачем… Он… Сейчас… Это… Говорит…

Нет. Нет… Я не могу это выдержать. Я просто… Это сильнее меня! Я не была к этому ко всему готова!!!

Я отступаю назад автоматически.

Отчаянно машу головой отрицательно.

Речь не о том, что он собирается меня увозить…

Сейчас про другое… Инстинкт самосохранения…

– Нет, Анзор…– задыхаюсь от страха и паники,– ты просто не понимаешь… Мне нельзя в Россию… Мне нельзя в Москву… Я не просто так уехала…

Он сначала смотрит на меня пару мгновений, а потом так громко и колоритно хмыкает, что я даже тушуюсь. Нет, его совершенно ничего не забавляет.

Его подбрасывает на качелях эмоций сейчас точно так же, как и меня…

–Ну, давай, Рада, удиви меня еще больше… Что ты дома натворила, что тебе туда нельзя? Тоже кого-то пыталась ножом пырнуть? Или что, Рада? Я даже уже предполагать боюсь…

Дышать нечем. Перед глазами все плывет. А еще… та проклятая картинка… Я теперь снова так отчетливо ее вижу…

–Говори…– произносит тихо, но сам предусмотрительно встает, подходит ко мне и усаживает обратно на диван, надавливая на плечи.

Возвышается надо мной доминантно, заковывая в свою мощнейшую ауру.

Как бы это ужасно ни звучало, но вот результат моей жизни.

Спустя четыре года я снова смотрю на него снизу вверх. И… понимаю, что с каждой гребанной минутой меня все больше утягивает вглубь трясина зависимости от этого мужчины. Чужого мужчины. Женатого, еще и не на одной… И только он, наверное, способен решить мои проблемы. Если захочет, конечно…