– 7 дворов. В следующем затем ауле Ами (5 дворов) предстояло переменить лошадей и расстаться с Муссой (так звали нашего ялхоройского проводника). Двухэтажная старинная башня – дом местного старшины – приняла нас под свои своды, но, прежде чем попасть в нее, пришлось предварительно с площадки провалиться в преисподнюю, вывернуть затем на крохотной террасе на свет Божий и потом уже вступить через низенькую дверь во внутренность башни. Как невзрачна на вид башня снаружи с темными своими стенами и повалившимися наверху плитами, внутренность ее сглаживает первоначальное впечатление: высокая просторная комната с белыми стенами, вдоль которых по выступам и нишам располагались ценные предметы домашнего обихода и красовались большие окованные жестью сундуки с музыкальными замками, была довольно уютна. Старшина, уже очень пожилой человек с симпатичным задумчивым выражением лица, немедленно послал двух парней в табун за лошадьми, а сам принялся хлопотать насчет угощения. Только после долгих упрашиваний и уверений, что наши желудки положительно не могут вместить в себе ничего после недавнего завтрака в Керетах, еле согласился он не резать барана; но все же не отпустил, пока не напоил чаем, к которому были поданы лепешки, жаренные в масле, сыр, мед, и отварная холодная баранина. За приготовлениями и трапезой прошло около двух часов; когда мы вышли во двор, там уже стояли оседланными лошади. Оставалось только навьючить переметные сумы, заключавшие наш несложный багаж, и двигаться в путь; старшина пешком проводил нас за черту аула и мы направились к озеру Галанчоч, известному у окружного населения под названием Галай-ам и Кербеты-ам.

Кому придется от селения Ами проехать к озеру, того может поразить та внезапность, с которою озеро вдруг появляется перед глазами из-за небольших пологих возвышенностей. Местность очень живописна: у подножия высокого куполообразного холма, увенчанного остроконечной старинной башней, среди мягких пологих берегов расстилаются голубовато-зеленые зеркальные воды. По южному и юго-восточному скату котловины к самому берегу сбегает осиновая рощица, Бог знает каким образом появившаяся в этой на много верст вокруг безлесной местности…

…представителей свойственной озерам орнитологической фауны на Галанчоче не водится, если не считать появляющихся на нем иногда, пролетом, уток; нет здесь совсем и рыбы. Дно озера у берегов илистое и покрыто густою сетью темно-зеленых водорослей.

В преданиях и легендах туземцев не существует других указаний на происхождение озера кроме приведенного выше. Кстати, виденная нами котловина (впадина) у селения Амки, служившая, по легенде, вместилищем Галанчочского озера, удивительно походит по своей конфигурации на котловину Галай-ама. Весьма возможно, что в отдаленном прошлом и впадина у селения Амки была водоемом, таким же озером, от которого сохранилось лишь, как печальное воспоминание, мшистое болотце. Самое созвучие в названиях селений Амки, Ами и слове ам, по-чеченски означающем озеро, по моему, может служить подтверждением такому предложению.

После полудня небо стало хмуриться. Дувший доселе легкий ветерок усилился и со свистом проносился по вершинам осин; потемнела и зеркальная поверхность озера, заволновались и печальным рокотом забились в берега его светлые изумрудные воды… За рощей тропинка круто поворачивает к востоку и через хребет Варендук ведет в соседнее старшинство – на официальном языке Хайбахское, а у местных жителей – Нашхоевское. Лежащие по пути окрестности не отличаются ничем особенным: тот же лабиринт возвышенностей рассыпающегося целой сетью отрогов Юк-ер-лама, ковер субальпийских лугов, да на спуске с горба Варендук к Хайбаху – обнажения шиферного сланца, оттеняющего мрачными красками бока глубоких оврагов. Верстах в двух от озера по впадинам и котловинам в складках западного склона Варендука встречается несколько мелких бассейнов стоячей воды, затянутых почти сплошь высокорастущими болотными травами и камышом; вообще этот склон отличается обилием мочежинников с свойственным им покровом.