Потеря казаков, кроме вышеозначенных офицеров простиралась до 102 человек; неприятель потерял более 200, в том числе 10 чиновников, коих лошади остались в руках казаков.

Находя, что дальнейшее преследование неприятеля было бы вовсе бесполезно и даже отвлекло от главной цели, – наблюдать за Эриванью, – генерал-адъютант Бенкендорф возвратился к этой крепости и продолжал блокаду ее с деетельностью, ожидая вскорости прибытия главного действовавшего отряда, который эшелонами подвигался к границам.

Неприятельская кавалерия не смела более беспокоить авангард, даже вылазки из крепости прекратились. Один только раз, 5-го июня, около 2-х часов пополудни, 300 сарбазов напали внезапно на передовые посты карабинер, занимавших Ираклиеву гору, но были опрокинуты с значительным уроном.

Государь Император за все эти подвиги генерал-майора Бенкендорфа наградил его 17-го мая производством в генерал-лейтенанты, а 22-июля, в день Тезоименитства Своих Августейших Матери и Сестры, орденом Св. Владимира 2-й степени при грамоте в следующих милостивых выражениях:

«Примерной храбрости и искусным распоряжениям Вашим обязаны Мы блистательными успехами Отдельного отряда войск, который под Вашим предводительством в пределах Персии ознаменовался быстрым занятием монастыря Эчмиадзинского и неоднократным поражением неприятеля, в особенности окрестностях крепостей Эривани и Сардар-Абада, где храбрые воины Донского и Черноморского казачьих войск, одушевляемые Вами, оказали пример отличного мужества и решимости при разбитии превосходной силами неприятельской конницы. В вознаграждение столь отличных услуг, Нам оказанных, Всемилостивейше жалуем Вас кавалером ордена Св. Равноапостольного Князя Владимира второй степени, знаки коего при сем препровождая, пребываем к Вам Императорскою Нашею милостию благосклонны».

Между тем, как авангард генерал-адъютанта Бенкендорфа действовал таким образом в Эриванском ханстве, генерал-адъютант Паскевич, сосредоточив у селения Шулавер 15000 войска, лично выступил в поход и 8-го июня прибыл в Эчмиадзин с первыми эшелонами войск. Авангард продолжал блокаду до 15-го июня, когда был сменен отрядом генерал-лейтенанта Красовского, с повелением присоединиться к главному действовавшему отряду, который Паскевич двинул уже к персидским границам для сосредоточения у речки Гарни-чай, в 50-ти верстах от Эривани. 20-го июня стянулись к сборному пункту все войска и прибыл корпусной командир. Авангард по прежнему оставлен был под командой генерал-адъютанта Бенкендорфа и 21-го выступил со всеми прочими войсками к Нахичевани, куда и прибыл 26-го числа с первою колонною, а на следующий день прибыли туда же и остальные войска.

Расстояние от Гарни-чая до Нахичевани составляет всего 72 версты, а потому переход его в шесть дней должен казаться не только весьма обыкновенным, но даже медленным для тех, кому неизвестно положение тамошнего края. Но надо вспомнить, что песчаная равнина, по которой идет дорога от Эривани до Нахичевани, ограничена двумя хребтами гор, из коих один есть продолжение Араратского кряжа, а другой – отрасль Борчалинского хребта; что река Аракс течет, значительно удаляясь вправо от дороги и, хотя несколько речек, в нее впадающих, – из коих главнейшие Гарни-чай и Арпачай, – струятся поперек дороги, но вода их от самых истоков почти вся раздроблена по многочисленным каналам, проведенным по полям, без чего хлеб вовсе не может расти в этих местах. Оттого на всем этом пространстве почти нет воды, кроме родниковой, находящейся в значительном расстоянии к сторонам дороги, и которую могут отыскивать только знающие местность. Надобно прибавить к этому, что Аббас-Мирза, превратив с намерением всю эту страну в пустыню, выгнал жителей в горы и приказал им отвести воду. Сильный недостаток в воде, 43-х градусный жар, песчаная равнина, палимая лучами солнца и медленность движения, затрудняемая огромными обозами, в которых по необходимости надобно было везти и малейшие потребности к существованию, беспрестанные остановки в следовании артиллерийских парков, везомых на волах, – вот сколько трудностей должно было преодолеть нашим войскам в этом небольшом переходе. Облитые потом, изнуренные жаждою, во всей походной амуниции, они шли бодро и весело, ободряемые примером достойных начальников и даже неоднократно слышны были в рядах песни родного края. Кто не согласится, что подобный поход должен быть причтен к тем трудным подвигам, которыми прославили себя Русские воины.