Февраль 1936 года. До Великой Отечественной Войны чуть больше пяти лет.

Предмартовские снежинки уже не такие колючие, как январские или декабрьские. Стоять под их градом вовсе не холодно, а даже очень красиво. Пожалуй, это и есть то время, когда чувствуешь себя, словно в зимней сказке. К тому же из-за сонных облаков солнышко проглядывает чаще, так что даже не холодно. Так наверняка подумает каждый, кто сидит в теплой квартире, согреваясь, при первом желании горячим чаем. Однако Катя вовсе не чувствовала себя сказочной феей, которой выпала удивительная возможность полюбоваться солнцем в феврале по другую сторону окна. Зябко сжимая плечи скрещенными руками, наша путешественница переступает с ноги на ногу, чтобы создать видимость хоть какого-то движения и согреться. Теперь-то ей ясно как никогда, что пальто с февралем сочетаются скверно, пальцы без перчаток продрогли и скоро отвалятся, а в голове шумит северный ветер, который, знай себе, посвистывает то в одном ухе, то в другом. Но это еще полбеды! Как же она не подумала, что в летное училище так просто не допускают. Теперь вот стой перед ограждением и жди, пока какой-нибудь курсант выйдет, а ведь это неизвестно когда. Если учесть к тому же, что курсанты могут оказаться такими же непробиваемыми, как парень на посту, проверяющий пропуска, у Кати нет шансов. Как уж она уговаривала, упрашивала, ничего не действовало. Напоследок девушка полушепотом проворчала «Как хорошо, что я не твоя девушка! Я скорее начну есть снег, чем поверю, что кто-то может влюбиться в такого бесчувственного чурбана!».

Отойдя в сторону, Катя сделала вид, будто уходит, но на самом деле идти ей было некуда. До сумерек оставался примерно час, а до отчаяния – и того меньше. Готовая окончательно пасть духом, девушка отмеряла шагами остатки собственного терпения, как вдруг услышала знакомый голос. Обернувшись, Катя увидела того, кто снился ей этой ночью и почти каждую ночь – своего Алешку. В форме он выглядел еще мужественнее, еще красивее. Гостья словно снова влюбилась в него, почувствовав прилив нежности. Сама не отдавая себе отчета в том, что делает, Катя бросилась к любимому и крепко обеими руками обняла его за плечи. Не ожидавший Катиного появления Алексей свалился в снежный сугроб, которых, несмотря на февральские оттепели, еще хватало вокруг. Берет девушки сбился на бок, шапка Алексея слетела, они лежали на снегу, еще не осознавая, что видят друг друга.

– Катюшка, неужели ты?! – большими горячими ладонями Леша прикасался к голове девушки, гладил волосы, раскрасневшиеся щеки. А Катя не могла говорить, она только смеялась, счастливая как по волшебству. Вот теперь-то она может сказать, что верит в сказку. Только реальность слишком быстро напомнила о себе голосом командира. Молодые ребята шли под руководством старшего лейтенанта, мужчины лет 35 с худыми щеками и блеклыми серо-зелеными глазами. Его нельзя было назвать ни красавцем, ни уродом, скорее, просто – обычным. И только здесь, исполняя роль наставника, учителя, этот человек самоутверждался. Тон, манеры, движения – все отдавало жесткостью.

– Сержант Дробышев, как вы можете вести себя подобным образом в присутствии старшего по званию? А вы, барышня, что здесь забыли? Если вам так хочется поваляться в снегу, то будьте добры делать это в другом месте.

Катя выпрямилась, встав вслед за Алексеем, отряхнулась и прямо в глаза посмотрела старшему лейтенанту. Для нее он вовсе не был грозным и страшным начальником, а потому без тени сомнения она сказала:

– Вы знаете, я бы с удовольствием, как вы говорите, повалялась в другом месте, но дело в том, что снег у вас здесь совершенно особенный, я просто не смогла устоять!