Близился момент, когда смертоносный диск солнца взойдет на востоке.

Мелкая дрожь и слабость уже начинали овладевать телом Катрины. Она была в плаще Триумвирата, частично защищавшем лордока от солнечных лучей. Защитная одежда позволит Катрине даже в свете солнца добраться до убежища, где она сможет переждать световой день. Но плащ не убережет от недомогания, которое всякий кровонаследник Лордока испытывал днем.

Меж тем, первый луч окрасил склоны дальних гор красно-розовым блеском. Спустя несколько минут солнце поднялось над гребнем грозовых туч, уходивших на восток. Тень над окрестными землями рассеялась. И в спину Катрине ударил горячий солнечный свет.

Кожаные перчатки наёмницы тут же плотнее сомкнули поводья, издав треск. Катрина негромко простонала, ощущая, как лучи обдают ее волнами смертоносного жара. Как воздух наполняется обжигающим светом.

Утренние краски становились всё ярче. Сливаясь и ослепляя. Черные ресницы наёмницы инстинктивно плотнее опустились на глаза. Катрина пришпорила лошадь и погнала ее вперед. Услышав стон наёмницы, Джульетт с беспокойством зыркнула на Катрину и тоже пришпорила лошадь.

Впереди, в долине между холмов и небольшого озерца мерцали домишки деревни Литтл-Мидхиллс. Маленького поселения всего в несколько домов посреди зеленых лугов и крутых холмов. Там Катрина намеревалась переждать световой день.

Прискакав к деревне, Катрина и Джульетт не увидели людей. В этом уголке Англии царил покой и умиротворение. Но что-то в Литтл-Мидхиллс было не так.

Полуразрушенные каменные изгороди соседствовали с нарядно выкрашенными ставнями и дверями. Свежевыстиранное белье, сохнущее на бельевых веревках, соседствовало с разбитыми окошками и разбросанными по лужайкам садовыми инструментами. В траве валялся женский сапожок. На одной из калиток развевалась на ветру чья-то замызганная землей рубашка.

– Это заброшенное место? – удивилась Джульетт.

– Нет, не думаю. Просто захолустье.

Наёмница спешилась, привязала лошадь к столбику ближайшего забора, и, придерживая капюшон низко надетым, оббежала несколько домишек. Заглядывая в окна, чтобы убедиться, что хозяев нет. Вернувшись Катрина сообщила:

– В домах никого. Видимо, здесь люди встают чуть свет и уезжают работать в городки покрупнее. Пойдем! Нужно найти тебе сухую одежду. Ты вся продрогла.

Джульетт тронула забота Катрины о ней даже теперь, в столь трудный для наёмницы час, когда солнечный свет разгорался вокруг всё ярче. Мелкая дрожь пробивала Катрину. Но вовсе не от холода. Наступающий день забирал ее силы.

Наёмница скользнула в открытое окно ближайшего домика, а Джульетт начала привязала свою лошадь к заборчику и осталась ждать снаружи. Незаметно торчащий гвоздь рассек ее ладонь, когда Джульетт затягивала повод. Она ойкнула от боли и потрясла рукой. Алые капли крови упали на траву. Ветер подхватил их запах и развеял над холмами.

Осматриваясь по сторонам, Джульетт ловила себя на мысли, что Литтл-Мидхиллс весьма милое место, где она была бы не прочь остаться жить. Хоть эта деревушка казалась в несколько раз меньше Гринтона – родного городка отца Джульетт, здесь было так же спокойно и уютно.

Вскоре из-за вьющихся полупрозрачных занавесок раздался голос Катрины:

– Всё чисто. Полезай сюда.

Джульетт прошла по зеленому дворику, перелезла через подоконник в дом и тут же выглянула обратно, придерживая длинные золотистые волосы.

– Что там? – насторожилась Катрина.

– Ничего. Пустяки, – ответила Джульетт. – Просто кукла с разбитой головой под окном. Странно, что она там лежит.

– Закрой окно и шторы, пожалуйста. Мне нужно больше темноты, – попросила наёмница.