«Я как раз прикупила черное платьице. Да, наше трио самым эффектным на твоих похоронах».

«Лазарев, блядь! Расшифровываю для тупых: я волнуюсь! Имей совесть и настучи идеальными лапками ответ!»

Смех застревает в горле. Тучи, которые собираются над головой, моментально рассеиваются. Кошусь на Кирилла, глажу его по волосам. Убеждаюсь, что ребенок спит, и кидаю взгляд на прикрытую дверь.

У меня максимум пара минут на восполнение сил. Потом бешеный воробушек доклюет мои останки.

«Не шипи, змейка. Я уворачивался от сковородки и укладывал Кирюшу спать. Он клевый», — отвечаю на ворох сообщений.

Поколебавшись секунду, добавляю:

«Кажется, я ему понравился. Пиздец. Я отец».

Следом прилетает ожидаемый ответ от Лены, и на душе становится легко.

«Донор спермы ты, Лазарев! Чтобы стать отцом, надо попотеть. Как Кирюша?»

Не знаю, чего стоит Лене подобный энергообмен. Но счастлив от ее виртуального присутствия здесь и сейчас.

«Спит».

На экране моментально высвечивается:

«И чего ты расселся? Иди и завоевывай девушку мечты. Зубки красивые покажи. Как умеешь! Властный пирожок)»

«P.S. Олег просил передать, что в недрах Аниной квартиры прячется топор. Будь осторожнее. Я передумала тебя хоронить».

«P.P.S. Но это не точно».

Тонкая полоска света проникает в комнату. Вишневый аромат щекочет ноздри, а в памяти вспыхивают кадры из прошлого. Вспоминаю все полюбившиеся нам с Аней позы из Камасутры и тяжело вздыхаю.

Сегодня случится секс только у моего мозга. С участием страпона.

Аня, похожая на взъерошенного воробья с одеяла Кирилла, стоит в коридоре и грозно взирает на меня. Сковородка в ее руке показывает, в какой стороне выход.

Кстати, на этот раз чугунная.

Благо, что меня тоже хрен сдвинешь. Телефончик хорошего стоматолога всегда под рукой, а сотрясение мозга я переживу.

«Было бы чему сотрясаться», — скажет Лена.

3. Глава 3. Аня

Лазарев стоит и бестолково хлопает ресничками.

Весь такой красивый, надушенный, беленький — прямо как дорогая сумка из дизайнерского магазина.

Но я-то в курсе, что там и подкладка криво прошита, и замочек заедает, и молния хлипкая.

Вся «Беленсиага», которая носит имя Евгений Лазарев, сшита на подпольной фабрике, где-то на задворках Африканских стран. Ничего в ней настоящего и уникального нет. Только умение строгать очаровательных детишек.

Даже вместо зубов обычные виниры.

Делает вид, будто не понимает прозрачного намека, когда я в десятый раз тычу сковородкой на дверь. Растягивает губы в улыбочке, бесстыжие глазки смотрят в пол, словно в рисунке линолеума прячутся ответы на все вопросы вселенной.

— Долго ты стоять собрался? Спать пора, завтра на работу, — хмуро заявляю и постукиваю тяжелой сковородой по бедру.

— Я думал, ты работаешь из дома.

И опять глазенки в пол, а сам делает аккуратный шажочек ближе.

Вот ведь хитрая тварь…

— Думать, Лазарев, не про тебя, — огрызаюсь и встаю в боевую позу со сковородой наперевес. — Приблизишься на миллиметр, проломлю тебе череп.

Демонстрирует мне очередное творение стоматологов — идеальные клыки. Скалиться, точно дикий зверь, но беззлобно. Скорее, обезоруживающе.

Лазарев относится к тому типу мужчин, которых называют хищниками. Рядом с ними ты всегда чувствуешь себя маленькой, беззащитной и уязвимой. Странное ощущение, но на удивление приятное.

С таким парнем ты не загнанная лошадь, которая прет на себе вечный обоз проблем, а просто женщина.

Только это все тоже не настоящее.

Когда Лазарев ушел, весь груз свалившихся на голову проблем едва не раздавил меня. Больше я не доверюсь никому, тем более такому ветреному мудаку. Хватит с меня красивых мальчиков с золотыми ложками во рту.