– Прекрасно. Прекрасно, но мне так жаль, что здесь нет тебя.

– Ты хочешь меня увидеть? Прямо сейчас?

– Да. Очень.

– Тогда прямо отсюда беги в свою карету, скажи кучеру, что тебе плохо и чтобы вез тебя домой по набережной.

Амайя кивнула, не гадая, может ли Рене видеть ее через своего магического посланца, и, спустившись по невысокой лесенке в сад, побежала по направлению к улице.

Кучер поставил карету далеко от ворот: все ближние подъезды заняли экипажи гостей, прибывших раньше.

– Джейк, мне ужасно плохо! – воскликнула Амайя, подбегая. – Меня мутит, я боюсь опозориться. Увези меня, пожалуйста, домой, а потом вернись за мамой и Мэй. И поезжай, прошу, по набережной, мне нужен воздух.

Обеспокоенный Джейк усадил госпожу в карету и стеганул лошадей. Амайя зашторила окно.

Она гадала, когда увидит Рене, думая, что это случится на набережной, но в этот момент темнота в углу шевельнулась, и беловолосый маг улыбнулся ей.

Амайя едва сдержала удивленный вздох.

– Я накинул морок, – шепотом объяснил Рене. – Очень легкий, для отвода глаз. Чтобы скрыться от кучера. Ну, расскажи, что ты делала на балу?

Он глаз не отводил от Амайи, она видела: ее образ не оставил его равнодушным.

– Я танцевала, – так же шепотом ответила она. – Я танцевала почти три часа, но мне все еще мало.

– Хочешь вернуться на бал?

– Нет! Я так хотела бы потанцевать с тобой…

– Обещаю, однажды мы это сделаем, – улыбнулся Рене. – Что еще ты делала?

– Я пила вино, – призналась Амайя. – От него у меня закружилась голова. Скажи, как ты узнал, что я выйду из залы?

– Я не знал. Просто я очень хотел увидеть тебя и следил за балом из парка.

– Ты видел меня?

– Да, и подумал, что ты прекрасна.

Амайя слегка покраснела.

– Ты сегодня не впервые слышишь это о себе?

– Не впервые. Но так, как ты, мне этого никто не говорил.

Рене улыбнулся. Амайя с наслаждением втянула его запах: смесь трав, выделанной кожи, немного лошади и мужского пота. Никакого парфюма.

– Ты ждал меня, даже зная, что мы можем не увидеться?

– Я жду так тебя не первый раз.

Амайя удивленно округлила глаза. Это было для нее новостью.

– Мне хочется видеть тебя постоянно, ежедневно. Это уже вредит моим занятиям в академии, но мне все равно. Я хочу быть около тебя, говорить с тобой: не через птицу и не при посторонних.

– Я тоже, – прошептала Амайя. Она знала – ее учили – что таких вещей мужчине нельзя говорить никогда, но Рене был не одним из светских юношей. С ним все было по-настоящему. С ним Амайя звенела натянутой струной.

– Я придумаю, как это устроить, – пообещал Рене, и Амайя тут же поверила. – Я думать не могу ни о чем, кроме тебя.

Карета покатила по набережной. Рене осторожно взял руку Амайи в свою, принялся перебирать ее пальцы.

– Говори. Расскажи мне, чем ты будешь дальше заниматься. Какие балы ждут тебя впереди, какие прогулки.

Амайя рассказывала, наслаждаясь ощущением руки в руке. Потом он переплел их пальцы и стал рассказывать сам. Об академии, о ее залах и толстых каменных стенах, о его комнате в этом здании и его соседе Эмиле.

Им обоим хотелось знать друг о друге как можно больше.

Карета стала замедляться. Они подъезжали к дому Амайи.

– Пока, – прошептал Рене. – Развлекайся, а я найду способ побыть с тобой вместе снова. Пока, моя прекрасная ночная фея, – и с этими словами он поднес руку Амайи к губам и поцеловал.

Карета остановилась, Джейк соскочил с козел, чтобы открыть ворота, и в этот момент Рене приоткрыл дверь и выскользнул в темноту.

С Амайей осталось лишь тепло его поцелуя.

Карета заехала во двор и встала у крыльца.

– Ох, миледи, вы и впрямь сама не своя! – с сочувствием произнес Джейк, помогая Амайе выйти из кареты. – Вам хоть немного полегчало?