Свои мысли я попробовала озвучить:

— Я не хочу быть одной из многих... — и замерла, ожидая его реакции.

Что если он скажет, что я ему тогда и не нужна? Что надо смириться, потому что это мужская натура?

Марк сначала только хмыкнул. Потом пробормотал:

— А что тебе надо, чтобы не чувствовать себя одной из многих? Хочешь, поженимся?

Я как лежала, так и окаменела.

Сумасшедший. Ненормальный. Мы даже не переспали. Да он шутит.

А если нет? Если он на самом деле? Поженимся... свадьба, белое платье и мотоциклетная куртка поверх. Обручальные кольца, взгляд Марка, вроде бы серьёзный, но в глубине горят искорки смеха. Свадебная процессия — все на мотоциклах, естественно. И по-настоящему мой дом, откуда никто никогда не вправе будет меня прогнать. Может быть, когда Рыся заберут, Марк позволит взять обычного кота.

Я, наверное, с полчаса лежала, прокручивая в голове картинки. По большей части невозможные, но некоторые — очень смущающие. Например, как Марк притаскивает меня сюда, в эту спальню, и начинает раздевать. Как медлит, расстёгивая пуговичку за пуговичкой, не спуская с меня потемневшего взгляда, как приоткрываются его губы, словно он уже готовится поцеловать меня.

А потом взяла и шепнула себе под нос:

— Хочу.

В тишине спальни это прозвучало очень отчётливо. Я затаила дыхание, но в ответ ничего не услышала. Только тихое мерное посапывание за спиной.

Спит.

Ну вот. Я ему тут на предложение согласием отвечаю, а он, видите ли, дрыхнет вовсю.

Но на губах появилась невольная улыбка. Спит, как младенец. И я сама закрыла глаза.

Тяжёлая рука Марка прижимала меня к постели, и от этого почему-то было так спокойно, как давно уже не было.

11. 11

Марк

Я выспался шикарно. Даже испугался, что проспал встречу, но нет, на часах было всего девять, а с кухни тянуло ароматом жратвы и слышалось аппетитное шкворчанье. Я с трудом заставил себя сперва завернуть в ванную, умыться и побриться, прежде чем идти приставать к моей хозяюшке.

Настроение было королевское. С большой буквы. Мы ведь даже не занимались сексом, но ощущение, будто вчера произошло что-то чудесное, не проходило. Словно мне подарили нечто такое, что я давно хотел.

Королева моя. Я могу её обнимать. Могу целовать. Могу — со временем, не обязательно её торопить — рассчитывать на кое-что больше. Даже предвкушение всего этого заставляло меня улыбаться.

Она и правда обнаружилась на кухне. Надела фартук (в этом доме был фартук?) поверх своих секси-шортиков и запрещённой к ношению как тяжёлое оружие маечки — и выглядела такой свежей, чистой, милой, домашней с этой своей мешалочкой в руке. Порозовела, увидев меня.

Я нарочно не стал одеваться, так и вышел в одних штанах. Мне нравилась её реакция на меня, блеск её глаз, смущённая усмешечка на губах. Правда, это было немного опасно, потому что у меня вставал.

— Доброе утро, — она отвернулась и стала наблюдать за сковородкой.

Я заглянул ей через плечо: м-м, яичница с беконом и кусочками хлеба. Королевский завтрак. Сегодня у меня всё королевское. В том числе девушка.

Не тратя зря времени, я обнял её сзади, положил подбородок на макушку. Она чуть пискнула, как задавленный мышонок.

Я аккуратно вынул из её руки мешалку и отправил на кухонную секцию рядом. Повернул Королеву к себе лицом — она не сопротивлялась, но прятала взгляд. Зато щёки загорелись, рождая во мне какое-то животное возбуждение.

— Иди сюда, — подхватив её под маленькую упругую попку, я посадил Королеву на секцию. Втиснулся между бёдер. Так наши лица были примерно на одной высоте, Королева даже чуть выше. Смотря на меня немного испуганным и вместе с тем жарким взглядом, она приоткрыла губы, как будто ей не хватало воздуха. Естественно, я не смог спустить ей это с рук.