– Конечно, милый. Вот тебе уже и время препровождения. Плюс наши разговоры. Тебе мало?

– Да, – безразлично сказал он. – Мне кажется что мало. А может мне пойти на курсы к шаману? Попроситься, чтобы он меня чему-то учил. Он же врач в племени? Мне кажется, что он знает уйму лекарственных растений. Естественно, лишь после того, как я выучу язык.

– Ну и чудак же ты! – Эли от души рассмеялась. – К шаману? Нет, даже по возрасту, ты давно перерос его учеников.

– А что, такие уже есть?

– Были, есть и будут. Каждый год он выбирает в свою школу пятилетних мальчиков, и выпускает их через пять лет. А потом те идут в школу охотников. А в пятнадцать, их уже начинают брать на охоту, или они становятся воинами.

– Интересное обучение, – задумался Том. – А что насчет девочек?

– До семи лет они окружены материнской заботой и с ними всегда находятся еще несколько женщин. Потом их переводят типа в подростковую группу, где учат быть матерью. А в двенадцать отдают вождю.

– В каком смысле? – не понял Том.

– В прямом. – Эли вздохнула. – Вождь всегда имеет право на то, чтобы попробовать зачать девочку первым.

– Он бабник?

– Еще какой.

– А шаман?

– За пять моих лет я еще ни разу не видела, чтобы тот с кем-нибудь спал. Если у вождя ничего не получается, он не передает девочку шаману, а сам выбирает из племени ее будущего партнера. Только им никогда не становится шаман.

– Слушай, – Тому пришла в голову мысль, – а ты никогда не думала, что шаман – голубой?

– Думала. Может это и так, только как проверишь. Хотя какая мне разница. Моих детей не держали со мной много лет. Я рожала, и кормила ребенка еще три месяца, а потом его у меня забирали и насовсем. Вернее это было лишь в первый раз, когда я родила девочку. Мальчики исчезали уже на следующее утро, за ребенком приходил какой-то воин, и больше я о нем ничего не слышала и никогда не видела. А вот молоком просто заливалась. Я его сама сцеживала, как могла. – Она замолчала. – Извини за такие подробности.

– Нет, что ты! Извини, я зашел не туда.

– И не напрасно. Это тебе повод подумать, что может случиться после того, если у нас родится ребенок. Нам не сделают никаких исключений.

Они еще долго болтали, пока не наступил вечер, и оба отправились к костру. Забрав свои два куска мяса и две половинки наполненного кокосового ореха, они решили поужинать возле вигвама.

– Черт! – выругался Том, – эти листья болтаются туда-сюда, задевая все, что я ношу под ними.

– Эли рассмеялась. – Привыкай. Будет хуже, когда они подсохнут. В отличие от других, высыхая, они только съеживаются, но не рассыпаются, если их, конечно, не намочить. Лишь тогда они расползутся.

Мясо было съедено, и оба запивали ужин. Том был задумчив.

– Эли, – наконец он попытался неуверенно что-то сказать. – Я вот подумал насчет подстилки….. Может нам ее разделить? Он опустил глаза. – У каждого будет своя кровать.

– Конечно. – Та если и удивилась, то не показала виду.

– Понимаешь, один клин исчез из моей головы, но есть и второй….

– Не объясняй, милый. Я абсолютно не против. Если когда-нибудь ты обратишься ко мне за помощью сам, по своему желанию, то все расскажешь, и я, конечно, постараюсь тебе помочь. А сейчас давай так и сделаем. – Она встала и направилась вовнутрь. Том остался снаружи вигвама.

– Все готово! – послышался ее голос.

Том с виноватым видом вошел в вигвам. Наконец, в темноте он нашел свою кровать, и сразу же на нее улегся. Она была узкой, как тогда, в хлеве.

– А юбку снимать? – спросил он в полголоса.

– Я не снимаю, уже привыкла. А ты, как хочешь. – Послышалось из темноты.

Он еще долго ворочался, о чем-то думая и размышляя, и наконец, заснул.