Миф – это социологическое понятие, он так же абстрактен, как и другие общие социологические понятия; он приобретает смысл только применительно к определенной политической культуре. Так, для Запада мифы демократии, социальной справедливости, равенства, свободы, которые породили колоссальную социальную динамику европейских буржуазных революций (без них эти революции были бы простой бойней или захватом власти буржуазией), означали одно, а для России эти же мифы означали уже совершенно иное, причем важно знать, что в этом решающую роль сыграла не сама по себе активность большевиков, которая реализовала уже наличные потенции, а особенности российской политической культуры, решительно повлиявшие на содержание этих мифов. После революции тоталитарная действительность уже сама была в состоянии продуцировать мифы, перерабатывая социальные утопии. Создавалось ощущение нового качества действительности, нового, более высокого уровня национальной мобилизации. Житель демократической Франции профашистский публицист Пьер Дриё ла Рошель ощущал застойность прежде пассионарной нации, которая сформировалась и закалилась в огне войн и революций. На его взгляд, инициативу перехватили Россия, Германия и Италия, которые пришли в движение и сумели мобилизовать массы нести груз социальных преобразований. Кажется, что политическая жизнь в демократических обществах бьет ключом, и наоборот, в тоталитарных государствах не происходит ярких событий, а вожди, разбудившие массы, превращаются в пожизненных диктаторов. Дриё ла Рошель раскрывает иллюзорность кипучей жизни: борющиеся партии похожи друг на друга и предполагают друг друга, поэтому их борьба похожа на игру. Это, на его взгляд, спектакль, так как лидеры не представляют реальных интересов людей. Французам же остается с завистью взирать на соседей (Италию и Германию), взявших на себя решение исторических проблем[80].

Надо отметить, что некоторые из европейских стран были поневоле вовлечены в сферу влияния европейских держав и их мифы носили «вторичный» характер, приспосабливаясь к особым условиям национальной действительности. Отсюда и несравненно большая ответственность европейских держав за судьбы мира, как справедливо считал Макс Вебер[81]. С другой стороны, мифы демократии (свобода, равенство, самоопределение, человеческое достоинство, право самому решать свою судьбу, справедливость) часто играли просто роль ширмы, за которой скрывались эгоистические, империалистические, экспансионистские, колониальные амбиции и цели.

Собственно, «мифом» можно назвать любое социологическое понятие: свобода, справедливость, демократия, парламентаризм, нация; каждый из них в условиях определенной политической культуры соответственно трансформировался либо отвергался и становился объектом борьбы. Путь утверждения или отрицания мифа очень сложно проследить. Карл Поппер справедливо считал, что всякое суждение о мифе, стремление его определить – это беспомощная попытка рациональным путем вернуться к иррациональным истокам[82]. Без мифов не существует никакое общество, ведь оно должно чем-либо легитимироваться, поэтому с понятия мифа должен быть снят налет негативности. И каждый в отдельности человек без мифа – ничто. Фридрих Ницше очень точно отмечал, что «без мифа любая культура теряет свою здоровую творческую естественную силу… Нельзя себе представить абстрактного, вне мифа, человека, абстрактное воспитание, абстрактные обычаи, абстрактное право, абстрактное государство»[83].

Также разные мифы формируют даже разные национальные культурные стереотипы и стили: англосаксонский стиль предполагает дебаты, в ходе которых фигурирует много фактов, но мало теоретизирований, он характеризуется большим количеством юмора и доверительности. Этот стиль ориентируется на наглядность и иллюстративность. «Гальский» стиль характеризуется элегантностью и употреблением шуток, парадоксальных суждений и реминисценций. «Тевтонский» стиль – это постоянное стремление к дедуктивным теоретизированиям, это сухой, педантичный, без юмора стиль… Греческий стиль – это гомеровская склонность к эпическому повествованию. Испанский и итальянский стиль характеризуется эмоциональной жестикуляцией.