Опасность может исходить от Зуевой, болтливость женщин как притча во языцах. Уже подсознательно появляются сомнения в ее молчании. Вдруг надоест ходить по краю пропасти, появится желание отказаться от борьбы со своей совестью. Совесть? Он может убрать женщину в любое время. Не трудно назначить свидание в тихом месте, а вернуться одному. Со временем разберется. Не валить в одну кучу! И людьми нельзя разбрасываться. Зуева, с ее внешностью и психологией, может ему сгодиться в качестве рекламы. Сексуальные отношения только упрочат сотрудничество.

Он часто анализировал свои поступки, размышлял о равнодушии к чужой жизни и пришел к оптимистичному выводу. Мне надо было стать военным человеком, из меня мог бы получиться неуловимый разведчик. Бесстрастный взгляд, хладнокровие и расчетливый ум – лучшие качества для подрывной деятельности. Еще лучше являться создателем тайного ордена и обладать великой властью. Судьба сложилась иначе, он стал вором и убийцей.

Сентябрь.

В последнее время Алексина угнетала широкая гамма чувств морального свойства. Вроде как благополучно отчитался, а закрытое Дело не оставляет в покое даже во сне. Все обстоятельства проведенного расследования выглядят подстроенными и, соответственно, результаты – неубедительными. Всему виной единственный свидетель. Можно возмущаться запоздалыми угрызениями совести, но все равно, при всех имеющихся уликах и свидетелях, у него не было выбора. Еще бы понять, что его беспокоит больше – оскорбленное профессиональное самолюбие или сам свидетель Вадеев – как основной поставщик информации. В ответах есть существенная разница, а неуверенность в их правильности нарушает душевное равновесие, выводит из себя. Подсознательно он чувствует причастность Вадеева к событиям на базе, никак не может смириться с его независимостью. Конечно, трудно представить романтичного молодого человека в качестве виновника жестокой расправы, но он, являясь реальным и единственным свидетелем ярких эпизодов из отношений фигурантов Дела, вполне мог ввести следователя в заблуждение. Сам признался в особом отношении к погибшей женщине и в желании не ворошить о ней память. Чтобы устранить мучающие сомнения, надо перепроверить все факты, а главное – разобраться до конца в личности самого свидетеля. Наконец, почему бы и не стать частным детективом по собственной воле? Жизнь многообразна в своих проявлениях, учебниками по юриспруденции не обойтись. Нельзя вмешиваться в частную жизнь, но он станет ее наблюдателем. Остается вопрос технического характера – как всюду поспеть. И все же, при его одержимости, появляются силы и время, казалось бы, ни откуда.

Созданная на фактах и домыслах версия с участием трех лиц – результат личного творчества. Много деталей из личных наблюдений Алексин сознательно утаил из-за невозможности найти им объяснение. Погибшие люди могут быть с теми же характерами, о каких свидетельствуют родственники, коллеги и подсказывает фантазия следователя, но нельзя характеры занести в протокол как безупречные мотивы преступления. Все улики являются косвенными. А кухонный нож? Послужил орудием убийства, но нет отпечатков пальцев. Значит, был хотя бы еще один человек, заинтересованный в сокрытии истины. Личность Дурновцева опять же порождает множество предположений, но не дает четких ответов. В закрытом Деле имеются блистательные характеристики с места работы Вадеева, но нет объективного подтверждения многих его показаний.

Кто он, своеобразный парень? А внешние проявления являются отражением внутренней, духовной, жизни и сферы общения… Уже кое-что. Есть интуитивная уверенность в лжесвидетельстве и его признание в сознательном умалчивании личных отношений с Леготиной. Может оказаться так, что он сам косвенно замешен в гибели людей, и отпечатки на ноже могли быть его. Благодаря именно Вадееву, идеально замкнулся круг преступлений. Уже вызывает подозрение, а полученные показания и улики сформировали всего лишь логически правильное заключение. Алексин по опыту знает, любому, даже закрытому