Солен лежит в отдельной палате стражников, за стеклянной стенкой. Голова обмотана бинтами, на шее – гипсовый «воротник». Множество трубок и датчиков подключены к рукам, свободно лежащим поверх тонкого одеяла. На открытых участках лица темнеют синяки, почти бордовые. Выглядит так, будто упав с обрыва, угодил в улей бешеных пчёл.

Кирия потянулась к дверной ручке, но медбрат перегородил дорогу и выпалил, трясясь и бледнея:

– К нему нельзя!

– Но… как же… я же…

– Только близкие родственники могут пройти! Пациенту требуется покой! А вы совсем не похожи на родственницу!

– Я… я его… н… напарница, – выдавила Кирия, раздумывая, что легко может смести это мелкое препятствие, тяжело вздохнула и опустила руку, кивнув на ряд кресел напротив. – Посижу здесь.

– Не беспокойтесь, он жив и вполне стабилен. Можете возвращаться домой, вам позвонят…

– Я остаюсь.

Кирия опустилась на ближайшее кресло, больничный пластик жалобно заскрипел, но выдержал. Сгорбилась, уперев локти в колени, вперила взгляд в Солена. Медбрат постоял рядом и, убедившись, что она не будет чудить, попятился к лифту. Абсолют не заметила его ухода, сцепила пальцы в замок и погрузилась в тяжкие думы о том, кто и зачем напал на Солена.

Время тянется, как прогретая резина на морозе. Солен дышит в кислородную маску под мерный писк аппаратуры. Устав от бесконечного ожидания, Кирия чувствует, как взгляд становится стеклянным, а мысли мутными. В полусонном состоянии внимание привлёк звук, нарушающий звуковую палитру больницы: цокот каблуков.

Встрепенулась и сонно завертела головой. К палате приближается женщина в строгом пальто, подчёркивающем гибкий стан, и туфлях. Они кажутся такими неуместными в замерзающем городе, будто их владелица только что приехала с побережья Тёплого Моря. Кирия с лёгкой завистью отметила загар и средний рост женщины.

Свет играет бликами на изящных очках, покоящихся на аристократичном носике. Волосы кроваво-красные и собраны в пучок на затылке, для надёжности проткнутый двумя деревянными спицами.

Следом семенит уже знакомый медбрат, что-то тараторит, скупо жестикулируя и явно стараясь понравиться. Незнакомка отвечает коротко и холодно, при этом смотря на Кирию. Жестом отослала мужчину и подошла к абсолюту. Осмотрела с головы до ног.

– Девочка, почему ты здесь?

– Я? – Кирия озадаченно ткнула себя в грудь, огляделась, вдруг пока спала, рядом пристроилась девочка, но никого не увидев, ответила. – Сол мой напарник, наставник и… без него в квартире… страшно.

Брови незнакомки взметнулись на середину лба. Она резко развернулась к палате и уставилась на бессознательного Солена испепеляющим взглядом.

– Ох, ну и жук ты, братец… жучара прямо.

– О, так вы сестра Сола?

– Да, вылетела сразу, как получила известие. В который раз… Хорошо хоть они не додумались родителям позвонить, старики с прошлого раза ещё не отошли. – Женщина шумно выдохнула, качая головой. – Меня зовут Марта Криг, а тебя?

– Кирия Д-семь, приятно познакомиться.

– Мне тоже, хотя обстоятельства так себе… Ладно, пошли выпьем кофе.

– Кофе? Кофе я люблю… но боязно уходить, вдруг очнётся или… или они придут его добить?

– Во что он снова вляпался?! – Выпалила Марта, оборвала себя и подняла руки к груди, будто отгораживаясь от знания. – Впрочем, погоди, сначала кофе. Автомат в конце коридора.

Кирия посмотрела в указанном направлении и увидела только короб с лампочками и кнопками. Пристроившийся на стыке с боковым коридором. На каждой кнопке нарисована чашка, исходящая паром.

***

Кофе оказался горячим и отвратительным, впрочем, пары глотков хватило, чтобы проснуться. Женщины отошли от автомата к палате Солена и встали у стеклянной стены, потягивая варево с привкусом кофе и лошадиной дозой кофеина. По всей видимости, это любимый напиток медиков, ведь к автомату то и дело подходят люди в белых халатах, забирают по стаканчику, косятся на посетительниц и уходят.