Кастрюльное счастье. Или как найти счастье на дне кастрюли Мари Мю
© Мари Мю, 2018
ISBN 978-5-4493-5242-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Варить что-то вкусное, помешивая ложкой.
Пробовать, причмокивая.
Добавлять щепотку соли и снова пробовать.
Удел истинных гурманов – создавать кулинарные шедевры.
Я не люблю готовить. Точнее готовить я люблю, а вот то, что получается – не люблю. Тогда жалко становится потраченного времени, сил и продуктов.
Нет, кухня для меня остается раем – то есть местом для грешников недосягаемым.
Всегда с завистью я смотрела на хозяек, которые одной рукой взбивали яйца, а второй – причесывали своих детей, одной ногой подвигали миску собаке, а второй ногой отгоняли прожорливого кота. Как они мастерски одновременно справлялись с сотней дел, с бешеной скоростью вращаясь среди шкворчащих сковородок, булькающих кастрюль, тарахтящего холодильника и брюзжащего мужа.
Признаюсь, что я даже ставила перед собой задачу – хотя бы попробовать приблизиться к этому недосягаемому совершенству. На плите так же весело все жарилось, варилось, тушилось, так же тарахтел холодильник. Под ногами путались собаки и кошки. Только вместо брюзжащего мужа был начальник, который звонил, не переставая и так же, не переставая, давал сотни указаний.
Я не справлялась. Выполняя поручения начальника, запах гари придавал уверенность собакам в том, что ужин для них удастся.
А если бы был муж, дети. Они остались бы голодными, прокляли бы мать и сбежали бы дружно к соседке, которая каждые выходные пекла пироги.
Рай был не достижим.
Может быть, потому что я пользовалась старыми кастрюльками?
Когда я заходила в магазины кухонной утвари, на меня всегда накатывала волна грусти.
Тарелки, вилки, ложки, ножи, разделочные доски, чайники, миксеры и, конечно, сотни вариантов наборов кастрюль наводили на меня глубокие размышления о бренности своего существования.
Рядом же восторженно щебетали хозяйки, рассуждая о том, что именно подарить молодым на свадьбу, крестины и день рождения, как оценит кастрюлю мама или свекровь, как отреагирует подруга на эти милые розовые цветочки и сможет ли оплатить все это счастье муж.
В отражении кастрюль я видела свой недоумевающий взгляд. В отражении дверей сверкали мои пятки.
В моем окружении девушки стремительно выходили замуж.
Радовались, рассказывая о том, что на свадьбу родители им подарили большой кухонный сервиз и набор кастрюлек. Я натягивала улыбку и искренне радовалась тому, что не на месте этой счастливой барышни.
Время шло. Мои подруги обзаводились мужьями, некоторые даже двумя или тремя, обзаводились детьми – двумя и тремя, покупали машину и квартиру, и, конечно же, в их кухне особое место занимали наборы кастрюль.
Подруги делились своим счастьем, гордились тем, что поражают воображение своих свекровей салатами и холодцами, борщами и тушеными картошками.
Получается, что счастье женщины кроется в кастрюле.
У меня их было три. Старые, добротные, эмалированные. Они перешли мне по наследству. Может быть, потому так было мало счастья?
Вместе с кастрюлями передавался из поколения в поколение злой рок – каждая женщина в нашей семье не ограничивалась одним браком.
«Пробники» уходили иногда под громкие крики, иногда под бой разбитой посуды, а порой сбегали в тишине под покровом ночи, где их ждали милые и заботливые любовницы.
– Ничего, – успокаивали друг друга женщины, – рок свершился, после этого дело пойдет.
Вторые браки в нашей семье складывались довольно благополучно.
Стать очередной жертвой рока мне почему-то не хотелось. Не хотелось слышать поздравления с помолвкой, бракосочетание, браком брака, слова утешения и снова все по кругу.
Это было скучно и как-то предсказуемо по-бытовому.
Мне хотелось всегда полета. Так, чтобы была свобода, чтобы ветер расправлял мои крылья, когда я неслась бы навстречу судьбе. Но на эти мои мысли и мечты всегда находился кто-то, кто говорил, что у меня ветер в голове.
И этот ветер благополучно выдул из моей головы здравый смысл, а из живота – бабочек, потому что для каждой бабочки была в итоге уготована банка или же кастрюля, которая захлопывалась крышкой.
Хлоп!
Так каждый раз хлопали двери на работе и возвращали меня к реальной жизни.
А в ней было все далеко не так, как в мечтах. В паспорте – 35, в трудовой книжке – должность секретаря, на банковской карточке – 0 рублей, работа с 8 до 5-ти, по выходным тортики и сериалы.
Кому-то моя жизнь показалась бы тоской и бессмыслицей, мне же она казалась раем.
К съемной квартире я быстро привыкла, как и кот ко мне, который сдавался вместе с квартирой.
Вел он себя спокойно и тихо – как правило, прятался под диваном при первом моем появлении. Когда я возвращалась домой – его не было видно, зато везде царили следы его пребывания – разбросанные тапки, разорванные газеты, следы от лап на столешнице и так далее.
В таких случаях я развивала в себе смирение, ибо смирение – это путь к духовному росту.
Правда, порой, эти учения о высоком хотелось послать к чертовой бабушке.
Но я терпела. Квартира было хорошо обставлена, в удобном месте, до работы минут 20, соседи себя не обозначали.
Рай блаженный. Вечером после работы я усаживалась на мягкий диван, включала какую-нибудь мелодраму и уплетала пирожные, купленные в магазине по соседству.
Иногда ко мне захаживали гости – мужчины, от которых кот забивался все глубже под диван.
Утром коту я давала понюхать валерьянки – для успокоения.
Все в моей жизни было гладко и сладко. Никаких обязательств, поручений, связывающих факторов, семейных цепей и детей.
По выходным иногда мой рай разрушали звонки сестер – у меня их три – они просили посидеть с их детьми, пока они решат свои вопросы.
– Ты у нас свободная, – говорили они.
И в их голосе звучала неприкрытая зависть.
Своих маленьких племянников и племянниц я очень люблю, обожаю им дарить подарки и беситься с ними. Но не более, чем час. После этого моя энергия растрачивается, я начинаю нервничать, со мной случаются даже приступы панической атаки, если сестры не приходят вовремя.
Стрессы. Их нужно избегать, поэтому я на звонки сестер стала находить отговорки следующего убедительного для них содержания: «Я сожалею! Мне бы так хотелось провести с малышами время, но у меня очень серьезное свидание, не хочу забегать вперед, но мне кажется… (тут я делала многозначительную паузу, а сама прожевывала бутерброд), что это что-то серьезное».
Сестры сразу умолкали и уступали, для них счастье сестры стояло на первом месте, тем более когда сестра была уже не первой свежести, а ведь ей еще и развод надо пережить.
Этот метод пришел в голову далеко не сразу. Поначалу я, конечно же, старалась помочь сестрам, но всякий раз мои посещения их домов заканчивались нравоучениями о том, что пора бы подумать о себе.
И вот я подумала и решила больше к ним не ходить. Лучше провести это время с котом. Так было и в этот раз.
Выходные я ждала как никогда. На работе все не ладилось с понедельника. Шеф ходил злой как черт, ругался на всех, заставлял переделывать бумаги, читал нравоучения о необходимости испытывать любовь к работе, даже любовнице от него досталось.
В пятницу я перекрестила сложенную стопочкой кипу бумаг, оставленных до понедельника, и стремительно улетучилась.
На дворе октябрь подгонял прохожих свежим ветром и покалывающим морозцем. Деревья ежились обнаженные. Яркие вывески уютных кафе заманивали теплом и ароматом кофе.
Поддавшись искушению отогреться, я забежала в одну из кофеин.
Звякнул колокольчик, и меня с мягкой заботой окутал кофейный запах.
В зале было много свободных столиков. Выбрав себе место подальше и у окна, я в ожидании официанта любовалась огнями города, людьми, подгоняемыми ветром, темно-синим, словно художник ненароком испачкал холст, небом.
Мне некуда было спешить. Можно было только насладиться чашечкой кофе.
– Готовы сделать заказ? – мягко спросил официант.
– Да, латте, пожалуйста, – одарила его заигрывающей улыбкой, за которой, правда, ожидать было нечего.
– Раньше я сюда частенько заходил, но такую очаровательную диву никогда не видел, – за соседним столиком пожилой мужчина поднял чашку как тост, – за красоту!
– Простите? – я оглянулась, со мной он ведет разговор или нет.
– Да, это я про Вас, позволите? – незнакомец встал из-за своего столика и присел за мой, – не помешаю?
В другой ситуации поведение незнакомца меня бы обескуражило, но сегодня почему-то атмосфера располагала к любому общению, даже такому неожиданному.
– Простите меня, конечно, но мне так было одиноко сидеть здесь, что когда я увидел Вас, понял, что Вы посланы мне вселенной! – незнакомец грустно улыбнулся, – Филипп Петрович, позвольте представиться.
– Аня, – я улыбнулась в ответ.
– Знаете, Анечка, все так быстротечно. Это ведь очень давнее место. Я сюда захаживал еще совсем молодым. Строил планы, вот так же, как Вы, смотрел в это окно.
– Какие планы? О чем они были? Расскажете?
Филипп Петрович достал большой клетчатый платок и протер или толстые линзы очков.
– Это были грандиозные планы. Мечтал покорить весь мир! Только представьте! Учился на инженера, а тогда в самом разгаре было освоение космоса. Я смотрел из этого окна на звезды и думал о том, что обязательно смогу дотянуться до звезды.
Мне нравился этот пожилой мужчина с глазами мальчишки.
