Слишком плотный ужин и дневной сон в дороге, на оборотне, не способствовали тому, чтобы девушка уснула, несмотря на все условия для этого. Она беспокойно вертелась в постели так, что пару раз едва не удушилась верёвкой, запутавшись. Усталый оборотень, один раз, потом другой, подхватывался, услышав её панические хрипы, потом снял петлю с шеи и накрепко привязал Касси за щиколотку. Потом волком улёгся, устрашающе гаркнул на пленницу и, почти мгновенно сонно засопел.

А девушке не спалось. В окне виднелись звёзды. Ей казалось, что Богиня там, среди них, и Касси снова повела с ней молчаливую беседу, вспоминая и перебирая в памяти всё, что с ней произошло в последние месяцы.

Тогда, когда она в первый и последний раз была вместе с отцом в доме главы города девушка встретила свою первую любовь. Молодой хозяин дома был невероятно хорош: озорные голубые глаза, чуть вьющийся светлый чубчик, широкий разворот плеч. Он стал часто попадаться Касси и в городе, и возле храма. А, однажды на рынке, парень, усмехаясь, даже купил у неё плетёную корзину! Он тогда долго перебирал весь её товар, о чём-то расспрашивал... Девушка потом, как ни старалась, не могла вспомнить их разговор, помнила лишь, как милый улыбался, и даже подмигнул! Касси понимала, что сын главы города - для неё слишком завидный жених. Он молод, красив, богат. Ей даже не верилось, что такой парень проявляет к ней свой интерес. Его не сравнить с хромым мужем самой старшей сестры или хмурым мужчиной, что взял за себя среднюю, и уж, конечно, нельзя даже рядом представить с мерзким стариком, за которого отдали третью сестрёнку. Вечерами девушка, засыпая, представляла себе ясные голубые глаза, которые смотрели на неё, Касси, весело и с любовью.

В выходной день, когда четыре сестры выстроились в ровную шеренгу перед строгим взглядом родителя, Касси отчаянно тряслась от страха. Она не сделала ничего плохого, но взгляд отца в её сторону был нехорошим настолько, что девушку пробирала дрожь.

Он неспешно достал из ведра с водой длинную розгу и ещё до того, как Касси сказала хоть слово, сурово гаркнул ей:

- Подойди ко мне!

Отец всегда начинал воспитывать дочерей розгой со старших, чтобы младшим была дополнительная наука. Несколько слабых ударов по мягкому месту за разбитую чашку или плохо выученный урок не заставят девиц убоятся отцовского гнева, а вот пример жесткого наказания старших сестёр будет держать младших в повиновении.

- Папа… - жалобно прошептала Касси, ещё не до конца понимая, чем в этот раз провинилась.

Но розга, обжигая, уже с противным свистом опустилась на ягодицы, причиняя сильную боль даже через две плотные юбки.

- Папочка! – взвизгнула девушка, не смея, однако, сдвинуться с места и, сжавшись, ожидая следующего удара.

- Что, папочка!? Думала, я не узнаю, что ты сыну главы города глазки строишь и на шею вешаешься?! Уже весь город гудит о вашей мерзкой связи! – отец был в ярости.

Розга свистела раз за разом, пока не сломалась, а Касси, подпрыгивая на месте, охрипла от криков и мольбы. Три младшие сестры в ужасе прижимались спинами к стене.

- Клянусь, папа! Я ничего такого! Нет у меня никакой связи! Он только корзину у меня купил! – повторяясь, кричала и плакала девушка.

После жестокой порки, в храме Касси было больно даже стоять. В этот раз она ни о чём не спрашивала Богиню. Потому, что в этот день девушка не каялась. Служба, наконец, закончилась и люди потянулись на выход. Вскоре в храме стало просторно.

Касси едва держалась на ногах, но сёстрам было запрещено помогать ей. Отец оставил её наедине с Богиней, чтобы девчонка осознала своё поведение, и увёл остальную семью домой. Девушка присела бы, но боялась, что будет слишком больно ягодицам, а на живот в храме не ляжешь.