– Очень приятно…

– Очень…

Последней в комнату вошла молодая женщина такой оглушительной красоты, что в старом серванте моей души что-то дрогнуло и задребезжало. Это, похоже, произвело хорошее впечатление на сотрудников офиса: они радостно заулыбались. Но Боже, каких же прекрасных женщин ты порой создаешь! Она нисколько не напоминала мне мою незнакомку – та была как солнечный зайчик, появлялась – и исчезала… Уже два дня она не показывается… И я не знаю – суждена ли нам еще одна встреча?

Женская тема была внезапно прервана приглашением к начальнику.

Офис – крошечная ячейка в механизме азербайджанских масс-медиа: он должен обеспечивать всем необходимым работу журналистов, как и я, приехавших из Москвы по командировке журнала «Баку». А заодно и присматривать за ними. В Азербайджане серьезно относятся к международному общественному мнению. Поэтому, каким бы маленьким начальником ни казался Ализар, именно от него сейчас зависело, сбудутся ли мои мечты.

Я вдруг очень остро это ощутил.

Открыв дверь в кабинет, я увидел человека: удлиненное лицо его было, пожалуй, выразительно, как и голубые выпуклые глаза. Но жила в них какая-то невыразимая тоска. Казалось, ему одиноко в этих стенах. И если те трое в общей комнате еще могли заполнить свое рабочее время разговорами, поисками в интернете или выполнением нехитрых поручений, то ему, руководителю, в собственном кабинете приходилось одному несладко.

Мы обменялись рукопожатиями.

– Как вы устроились?

– Отлично.

– Как вам понравилось в Азербайджане?

– О!

На этом дежурные темы были исчерпаны.

– Знаете, – сказал Ализар. – Мы ценим самостоятельные поиски журналистов…

Я угадал намек и улыбнулся.

Ализар улыбнулся тоже.

– Более того, мы ждем от журналистов, чтобы они рассказали нам такое, о чем мы сами даже не знаем…

Я подождал. Продолжения не последовало. Похоже, был мой черед.

Я помочил в стаканчике кусочек сахара, надкусил размягчившуюся часть и отпил глоток чая, демонстрируя знание традиций чаепития.

– Именно поэтому в поисках темы для будущего материала я бы хотел сегодня отправиться в музей апшеронских древностей… – начал я.

– К Фикрету Абдуллаеву? О, это замечательный человек! Он расскажет вам много интересного, – неожиданно для меня с воодушевлением воскликнул Ализар. – Конечно, поезжайте!

Я не верил своим ушам. Так просто? А я-то нагородил себе препятствий!

Я почувствовал себя неловко.

– Честное слово, Ализар, я так благодарен вам за ваше радушие…

– Мы ждем от вас хороших материалов…

Путь на Апшерон был открыт.

Мы свернули с трассы на юг возле той самой оливковой рощи, с которой началось мое знакомство с Азербайджаном. За темной зеленью олив пряталось несколько домиков. Вдалеке, за длинным плоским известняковым холмом, виднелись силуэты нефтяных вышек. Но вышки – они были далеко, а мы вдруг выкатились на грунтовую дорогу, чуть зеленеющую проклюнувшейся травкой, прямо перед нами возникли какие-то развалины, широкий купол старинных бань. Коричнево‐красные куры, копавшиеся в компостной куче, с квохтаньем побежали через дорогу, заставив нас остановиться. Из-за облаков впервые за несколько дней проглянуло солнце.

Я вышел из машины и потянул носом воздух: пахло почему-то солью и непередаваемым запахом деревни, только, в отличие от деревни русской, где сам корень слова, его смысл, его дух и запах означают, что все в этом мире деревни сделано из дерева, здесь все, буквально все было сложено из плоского серого камня: заборы, местами уже подразвалившиеся, дома, сараи, поражающие своей тщательной, стародавней кладкой, и даже крышка колодца, выкопанного на берегу темного пруда, была закрыта круглым камнем, напоминающим мельничный жернов.