– Соблазнительно, – проговорил Олоко, слегка опустив морщинистые веки.

– Ты объединишь в своих руках земли трёх родов и станешь самым могущественным повелителем Югры – не только по званию, но и по сути. Никто не отважится бросить тебе вызов.

Хонтуй молчал, не поднимая век. Он чуть покачивался взад-вперёд, а Арнас бесстрастно сверлил его взглядом, почти уверенный в своём торжестве. Старик не мог не согласиться. Сколько ему осталось жить? Год? Два? А тут удача сама идёт в руки. Трудно устоять.

Наконец, Олоко произнёс:

– Видно, боги так хотят, чтобы я стал каном. Унху вызвал у них отвращение своими мерзостями. За смерть гостя в своём доме он должен ответить.

– Ты мудр в своём выборе, хонтуй, – ответил Арнас. – Но если ты хочешь получить в свои руки город Апти, то должен отправить туда воинов. В Югре много хонтуев, и все они готовы прибрать к рукам чужое.

– Ты прав. Я отправлю туда старшего сына.

– Я пойду с ним, чтобы русь не приняла твоих воев за врагов.

– Это разумно, – согласился Олоко.

Коричнево-серые столбы беломошника вздымались над застывшей еланью, пелена облаков излучала слабое сияние, словно сам Дажьбог – владыка белого света – спустился с небес и парил над землёй, едва касаясь её краями своей повозки. Откуда-то из глубин леса доносились робкие шорохи, слабое потрескивание, далёкое уханье. По узкой замёрзшей речке, извилисто петлявшей средь курганов и холмов, двигался санный отряд человек в сто. У воинов за плечами были большие луки, на коленях лежали колчаны, а щиты и доспехи были сложены на грузовые нарты, двигавшиеся отдельно. Воины не ждали нападения. Их головы были закрыты меховыми колпаками, лишь иногда кто-нибудь с любопытством поворачивал лицо, обозревая окрестности, и тогда можно было увидеть прищуренные смеющиеся глаза и сосульки в рыжих усах.

– Айдар! Айдар! – закричал Арнас из нарт, подаваясь вперёд. – Дальше идти нельзя! Опасно! Надо делать привал.

Сын Олоко обернулся, что-то сказал вознице. Тот остановил нарты. Вслед за ним остановились и остальные. Княжич выбрался из нарт, разогнул спину, поиграл плечами.

– Почему опасно? – удивлённо спросил он, озираясь.

– Нельзя, – ответил Арнас, тоже сходя на землю. – Дальше русичи выставили сторожу. Увидят нас, будут стрелять.

– Хм… Надо выслать вперёд разъезд, пусть он предупредит новгородцев.

– Ты прав. Я поеду с разъездом, а ты поджидай здесь.

– Так и сделаем.

Югорцы загнали нарты в лес, разожгли костры, вытряхнули из мешков мёрзлое мясо, а Арнас с четырьмя ратниками отправился на разведку.

Спустя короткое время, когда югорские ратники уже заканчивали трапезу и расслабленно грелись у костров, вокруг засвистели стрелы, а из-за деревьев повыскакивали бойцы в остроконечных шлемах с наносниками, с мечами и продолговатыми, суживающимися книзу щитами. Бой был скоротечен. Югорцы бросились к оружию, но их стиснули со всех сторон и принялись резать как свиней. Они пытались отстреливаться, размахивали горящими ветками, швырялись камнями, но всё было напрасно. Один за другим падали северные вои, пронзённые тяжёлыми мечами. Айдар с личной охраной пытался пробиться к нартам, схватил длинный сук, принялся орудовать им как оглоблей, но тоже упал, поражённый сулицей в грудь. Разбегавшихся югорцев ловили, рубили им головы. Спустя короткое время в живых не осталось никого.

Буслай удовлетворённо вытер снегом меч, вложил его в ножны и промолвил:

– Славно поработали, ребятушки. Навели шороху на нехристей.

Из леса на олене выехал Арнас. Невозмутимо обозрев побоище, он соскочил на землю и, отыскав среди убитых тело княжича, достал короткий нож и стал деловито сдирать с Айдара скальп. Ушкуйники содрогнулись, увидя такое.