Давай же не будем, не будем,

Не будем топтаться по… нервам;

Притих абрикосовый пудель

У ножек прекраснейшей стервы.

Мужчиной брутально-свирепым

Торчу средь подушек занозой,

Ты что-то вещаешь нелепо,

А в зеркале ветка мимозы…

…Меня донимают сюжеты

Из небыли жуткой и были;

В межзвёздном пространстве поэтом

Парю средь космической пыли,

Во сне опускаюсь на землю,

Туманом вокруг всё покрыто,

Банальную быль не приемлю, –

Пинаю зачем-то корыто…

Я пуделем лягу покорным

У ножек прекраснейшей стервы…

Мне нравится мир иллюзорный,

Не надо топтаться по… нервам.

Отель. Окно. В нём вид Лемана,

А в вазе веточка мимозы.

До неба брызги от фонтана…

Опять влюбляюсь под гипнозом.

Мечты, мечты…

Давай плохое мы отбросим,

Что не случилось, всё забудем

И счастье спящее разбудим,

Вернуться к нам его попросим;

И самовар ещё прабабкин

Урчать нам станет, как и прежде.

И будет горько, будет сладко…

Возможно, явит лик надежда?

Перед рассветом

(в горной деревне Кало-Хорио, Кипр)

Лежу в ночи с открытыми глазами

И в мыслях жизнь перебираю…

А где-то там, за тёмными горами,

Есть та, о ком я вспоминаю…

Как бесконечно долго длится ночь!

О, эти петухи в деревне горной! –

Их пенье необычно звучно,

Хоть небо всё ещё иссиня-чёрно,

В окне толпятся звёзды кучно;

Но катится уже к исходу ночь,

Ночная птица всхлипнула и смолкла,

Звезда беззвучно с неба пала…

Я слышу, как в Сибири воют волки,

Я вижу, рушит море скалы…

Меня терзает неотступно ночь,

Хоть небо всё отчётливей светлеет,

Сам говорю себе с укором:

«Что медлишь ты? Вставай, Матвеев!

Скорее отправляйся в горы!»

…Петух пропел, и отступила ночь!

Перед автопортретом Виже-Лебрен с дочерью Жюли

Не оторвать мне взгляда от портрета, –

Улыбкой губы тронуты слегка;

Шепчу: «Бонжур, мадам Виже-Лебрен!»

Пределов нет фантазии поэта,

Мне кажется, в руке моей её рука,

Я попадаю к даме в сладкий плен…

А у неё девчонка на коленях –

Прелестная красавица Жюли,

Глаза манят, недетские глаза,

Во времени застывшее мгновенье;

Я отрываюсь тут же от земли,

Лечу назад, чтоб важное сказать.

Спасибо вам, Виже-Лебрен, за встречу,

За краски вдохновенья на холсте;

Как удивителен сегодня вечер! –

Я сердцем прикоснулся к красоте.

Свет из прошлого

Киоко Сузуки

Глаза прикрою, предо мною

Стоит девчонка в шляпке чёрной…

И с этой памятью живою

Я словно в мире иллюзорном

Живу, уже давно живу;

Раскосы очи, след улыбки

Слегка заметен на губах;

Верну назад свои ошибки,

Вернусь к японке той в стихах,

Душа воспрянет, – дежавю!

Девчонку в мыслях я рисую,

В руках сосуд и жизнь в сосуде,

И нежности небесный свет.

И словно снова наяву я

На перекрёстке разных судеб,

Где мой и твой, Киоко, след.

Италия

Зовут её Италия –

Красива солнцеликая,

С коварно-гибкой талией,

Со страстью южно-дикою!

Свободно-независима,

Из высшего сословия,

Италия, брависсимо!

Отчаянно весёлая…

К магически изнеженной

Лечу, лечу я мысленно;

Из пустоши заснеженной

Шлю девушке эпистолы.

Италия, Италия! –

Душа поёт и светится!

Италия, Италия!

О, как с тобой мне встретиться?!

На Дунае

Распустила ночка крылья

Над дунайскою водой.

Звёзды с неба прилетели,

Словно бы на водопой,

Вмиг нырнули лихо в воду

И резвятся на волне.