– Думайте о Лене, – приказала она Марку. – О вашей связи. Держите её образ.

Она начала рисовать прямо в воздухе, пальцем направляя чернила. Линии складывались в карту – не конкретного места, а пути. Пути от Марка к Лене, через все преграды и ложные дороги.

Дверь треснула. В щель просунулись белые пальцы, и воздух в квартире резко похолодал.

– Быстрее! – крикнула Маргарита Львовна, доставая ещё одну карту-защиту.

Ева рисовала, как никогда в жизни. Не думая, не планируя, просто следуя внутреннему чувству. Линии переплетались, создавая туннель в пространстве. Она чувствовала на краю сознания присутствие Лены – испуганное, потерянное, но живое.

– Есть! – выдохнула она.

В воздухе мерцал светящийся контур двери.

Дверь квартиры взорвалась внутрь. Ледяной Странник шагнул через порог, и температура упала так резко, что дыхание превратилось в пар.

– В портал! – скомандовала Ева. – Все! Быстро!

Марк не колебался – прыгнул в светящийся контур и исчез. Маргарита Львовна толкнула Еву следом.

– А вы?

– Задержу его. Идите!

Ева хотела спорить, но Странник поднял руку, и воздух наполнился ледяными иглами. Маргарита Львовна выбросила вперёд свою карту, создавая огненный щит.

– ИДИТЕ!

Ева прыгнула в портал. Последнее, что она увидела – как татуировки на шее Маргариты Львовны вспыхивают ослепительным светом, а потом мир растворился в калейдоскопе красок и ощущений.

Она летела между мирами, держа в руках фрагмент Карты Всех Дорог, и думала только об одном:

«Во что я ввязалась?»

Где-то впереди мелькнул силуэт Марка, а ещё дальше – едва различимая фигура девушки, застывшей в пустоте между реальностями.

Лена.

Путешествие к сердцу всех миров началось.

Падение между мирами было похоже на погружение в чернила. Ева чувствовала, как реальность растягивается и сжимается вокруг неё, превращаясь в бесконечный туннель из света и тьмы. Где-то рядом мелькнула рука Марка, и она инстинктивно схватилась за неё.

Контакт обжёг – не физически, а чем-то более глубоким. На мгновение она увидела его глазами: себя, летящую в пустоте, с развевающимися волосами и широко распахнутыми глазами. А потом видение сменилось другим – маленький мальчик прятался под кроватью, пока за дверью раздавались крики родителей.

«Его воспоминание», – поняла Ева и попыталась отдёрнуть руку, но Марк держал крепко.

– Не отпускайте! – его голос звучал одновременно далеко и близко. – Здесь легко потеряться!

Туннель начал распадаться. Свет и тьма сменились серой дымкой, похожей на утренний туман, но более плотной, почти осязаемой. Ева почувствовала твёрдую почву под ногами и осторожно открыла глаза.

Они стояли на платформе из тусклого серебристого металла, парящей в бесконечном сером пространстве. Вокруг, насколько хватало взгляда, простиралось ничто – не пустота, а именно ничто, отсутствие всего.

– Где мы? – Марк всё ещё держал её за руку, и Ева благодарно сжала его пальцы в ответ.

– Между, – ответила она, узнавая место по описаниям из древних текстов. – Пространство между мирами. Сюда попадают те, кто использует неправильные карты или теряется в переходах.

– А где Лена?

Ева огляделась. Платформа была размером с небольшую комнату, идеально круглая, без видимых краёв – серебристый металл просто растворялся в окружающем ничто. Никаких следов Лены.

– Она должна быть где-то здесь. Но это место… оно больше, чем кажется. И оно живое.

Словно в подтверждение её слов, платформа дрогнула. На её поверхности проступили линии – сначала тусклые, потом всё ярче. Они складывались в узор, похожий на карту, но не обычную. Это была карта-вопрос.