– Сара, если кто и сможет заставить тебя проложить медленный и уверенный путь, так это этот человек! – они дразнили, их смех наполнял кафе.

Сара наблюдала за Дэвидом через кафе, пока он тщательно помешивал кофе, изучая завитки, как будто они хранили в себе секреты ушедшей эпохи. Возможно, они были правы. Дэвид олицетворял устойчивое спокойствие, которого она раньше не испытывала. И все же её глозал страх – страх перед стоячими водами, страх перед неизведанным, скрывавшимся за спокойствием, которое они представляли. Она размышляла о том, насколько неизведанным был для неё путь любви Дэвида. Ощущение медленного и осторожного движения по водам любви было местностью, которую она никогда раньше не пересекала.

Пока они гуляли по парку под падающими осенними листьями, Сара не могла не наблюдать за Дэвидом любопытным взглядом. Он всегда шёл по жизни осторожными, размеренными шапками, как археолог, деликатно обнаруживающий спрятанную реликвию прошлого. Он, в отличие от неё, не верил в мгновенное погружение. Любовь для него была не волнением, а тихими раскопками, медленным раскрытием, которое разворачивалось терпеливо, а не импульсивно.

В тишине между их словами Сара посмотрела на Дэвида – его глаза всегда искали что-то скрытое под поверхностью. Его медленное тепло было новой местностью, которую она изо всех сил пыталась наметить. Сара осторожно сложила свою руку в его , и он держал её, не слишком крепко и не слишком свободно, но достаточно крепко, чтобы удостовериться в их связи.

В последующие недели Сара пыталась понять язык любви Дэвида. На этом языке не говорили громкие заявления, скорее, в том, как он готовил для неё кофе так, как она любила, в том, как он рассеяно обводил контуры лица, когда смотрели фильмы, в своих настойчивых расспросах о её дне, метах, страхах. Это было в том, как он притягивал её ближе, когда она смеялась, в том, как смягчались его глаза, когда она рассказывала истории из своего прошлого. Каждый тихий жест горовол о многом, и Сара научилась слушать.

Дэвид, со своей стороны, начал чувствовать страстный поток, который двигал девушкой. Он понимал, как она впитывала каждое мгновение, как любовь для неё была искусством, картиной, богатой яркими красками и смелыми мазками. То, как она переживала любовь, было похоже на запах полевых цветов, дующий прохладным ветерком: пьянящий, опьяняющий и бесстыдно живой. Это было похоже на чтение открытой книги, написанной яркими эмоциями. Энтузиазм Сары был притягательным. Это начало вовлекать Дэвида в водоворот эмоций, которых он всегда старательно избегал. Но сейчас он не сопротивлялся. Вместо этого он поддался непреодолимому приливу Сары и открыл для себя экстаз иллюзорной любви, которым она жила.

Несмотря на контраст, они обнаружили красоту в своих различиях. Сара наслаждалась покоем, который нашла в Дэвида, его потребности в терпении, а Дэвид обнаружил, что его мысли пропитаны страстными красками беззастенчивой привязанности Сары. Их совместное путешествие дало новое определение к ним – открыло незнакомые пути на их картах, побудило их исследовать эти новые территории. Путешествия вместе по неизведанному пути любви, они поняли, что их контрасные карты дополняют друг друга. Они вступили своим разногласиям вместо того, чтобы бороться с ними. Медленно и вместе они начали пересматривать свои представления о любви, создавая путешествия, в котором оба их пути могли сосуществовать.

Хотя сердце Сары тосковало по волнообразным ощущениям от высоких волн и острых камней, оно также находило странное утешение в устойчивом ритме, который предлагал Дэвид. Когда она взяла на себя обязательство пройти этот незнакомый путь, она не могла не задаться вопросом, могут ли спокойные воды любви Дэвида скрыть подводное течение, достаточно сильное, чтобы сбить её с ног. Только время покажет. На данный момент она решила отправиться в эти тихие воды, готовая проложить новый курс на своей великой карте любви.