– Да-да! – подёргал указательным пальцем Кирилл. – Помнишь, когда она призналась Матвею, а тот ей отказал?

– Припоминаю. А что?

– Она заперлась в школьном туалете, не хотела выходить и говорить с кем-либо. Помнишь, кто её вытащил?

– Не-а, не помню. – Игорь пожал плечами. – Мне тогда мама позвонила и сказала собираться. Заехала за мной раньше обычного.

– Я вытащил её.

– Как? Вырвал дверь?

– Нет, я открыл её. Правда, не дверь кабинки, а дверь её разума.

– Звучит очень пафосно.

– Знаю. – Кирилл широко улыбнулся, обнажив свои сильно выпирающие клыки. – Тогда я впервые услышал мысленную речь. Она была полна боли и страданий, словно бутылка с испорченным молоком. Лариса даже пробовала молиться, хотела услышать хоть чей-то голос. Точнее, не чей-то голос, а голос того, кто поймёт её.

– И ты ей ответил? Как? Стоял за дверью кабинки и просто такой: «Эй ты! Там, в туалете! Я слышу твои мысли! Всё в порядке, я тебя понимаю! Этот Матвей вообще козёл и недостоин тебя».

– Худшее, что ты умеешь делать, – имитировать мой голос.

– Спасибо, я стараюсь.

– Кстати, в принципе, оно так и выглядело.

– Серьёзно? – Игорь рассмеялся.

– Почти. – Кирилл прижал кончик указательного пальца к большому. – Во всех случаях до этого, когда я заходил внутрь разума человека, я был молчаливым наблюдателем. Но в этот раз я попробовал заговорить.

– Заговорить? Как это?

– Я постарался передать ей мои мысли через тот проход, который образовался между нами. И она меня услышала.

– Как это ощущается?

– Это очень сильно похоже на обычный разговор, но у меня было ощущение, будто я тащу на себе что-то тяжёлое.

– Собственные мысли, – безучастно подметил Игорь.

– Точно!

– И о чём же вы с ней говорили? И как долго ты простоял в женском туалете?

– Не очень-то и долго, как тебе кажется. Минут семь или восемь. Что-то около того.

– А когд…

– …да одноклассники меня спросили, почему нас не было слышно, я сказал, что мы шептались.

– Обалдеть. Ты реально сейчас это сделал! – Игорь приложил руку ко рту от удивления.

– Лариса рассказала мне о том, как тщательно готовилась – подбирала косметику, одежду. Что она даже хотела написать стихотворение, но у неё всё никак не получалось. До того, как она вышла из кабинки, ей казалось, что она разговаривает сама с собой или вроде того.

– Ну, хорошо. Допустим, ты её успокоил, объяснил, что всё ещё впереди – это я знаю. Это ты умеешь. – Кирилл кивнул. – Но что было дальше? Вот она выходит из кабинки, видит тебя, узнаёт твой голос и…

– И я просто улыбаюсь ей. Она слегка приоткрыла рот от удивления, потом я сказал ей: «Я узнал о твоей маленькой тайне, которую никому не расскажу. Сохранишь ли ты мою маленькую тайну?»

– А в чём её тайна? В том, что она пыталась написать стих?

В том, что она любила Матвея на протяжении нескольких лет. Это была не какая-то там влюблённость. Это была настоящая…

– …любовь, – закончил вслух Кирилл.

– Так, значит, ты телепат? – спросил Игорь, пытаясь скрыть свой нервный смех, превратив его в короткий смешок.

– Вроде того. – Кирилл пожал плечами.

Игорь поднял голову, уставившись на небо. На белые подушки, проплывающие в океане, который мы впитываем лёгкими с каждым вдохом. Холодный ветерок, словно его собственные мысли, омывал его голову, смывая всё то, во что он когда-то верил. Если существуют подобные люди, то тогда действительно нет ничего невозможного. Что, если существуют и другие с похожими способностями? Телекинез? Пироманы?

Я не знаю, существуют ли другие люди с похожими способностями, не говоря о других способностях. Я что-то слышал о Вольфе Мессинге, но многие факты указывают на то, что он был фокусником, не более.