Нонна остановила машину у метро рядом с ее домом. Лена помедлила, ей очень не хотелось расставаться с любимой соседкой.

– Может, зайдешь? Я тебя ужином накормлю.

– Спасибо, Леночка, не могу, у меня важная встреча. В другой раз.

Лена выбралась из машины, и Нонна Михайловна со стыдом и горечью осознала, что она бросила ее в горе, что за ежедневной суетой самый близкий ей человек, не считая брата, оказался менее важным, чем договоры, платежи и прочая ерунда.

– Поехали со мной. Я не могу отменить встречу, а тебя взять могу. Поедем, Леночка.

– Спасибо, – засмеялась та. – Не хочу. Ты лучше ко мне просто так зайди как-нибудь.

Нонна не ответила: зазвонил мобильный, и она долго о чем-то разговаривала. Лена стояла около машины, смотрела по сторонам, удивлялась, как громко раскричались воробьи на небольшой акации, и не догадывалась, что больше никогда не увидит Нонну Михайловну.

– Лена, – Нонна бросила телефон на сиденье, – Пахомов, охранник, который сегодня не вышел на работу, убит.

– Как? Кто тебе сказал? – Лена засунула голову в машину.

– Сообщил начальник охраны. А убит он дома двумя выстрелами. Больше я ничего не знаю. Пока, Леночка, я опаздываю. До завтра.

Лена посмотрела вслед отъезжающей машине и направилась к своему дому, не заметив на лавочке, скрытой кустами сирени, соседских девочек. Когда-то на этой лавочке ее ждал Павел, если она задерживалась в институте или просто где-то гуляла. Впрочем, тогда она редко гуляла без него. Когда из ее жизни исчез Павел, видеть лавочку стало больно, и она, проходя мимо, старалась отвернуться, но все равно смотрела и каждый раз заново вспоминала, что Павел никогда больше не будет ее ждать, никогда не обнимет и она никогда не будет счастливой.

Сегодня она не вспомнила о Павле. И не посмотрела на лавочку. Она ее даже не заметила.

Она думала о пропаже приборов. А еще о Сергее Александровиче Курганове.

Дмитрий Михайлович освободился рано и уже к половине шестого подъехал к дому. Он удачно припарковал машину рядом с подъездом и сразу же увидел Иринину «Мазду», которую он подарил ей в прошлом году. Поздоровался с сидящими на лавочке у подъезда старушками, взял почту из ящика и поднялся домой. Квартиру эту в старом сталинском доме он купил, собираясь жениться на Ирине. Она хотела жилье в каком-нибудь новом элитном доме, но он, привыкший к толстым старым московским стенам, решил по-своему. До женитьбы он жил с сестрой Нонной в старой родительской квартире на проспекте Мира. Вопреки логике ту квартиру, где сейчас жила Нонна, он до сих пор считал своим домом, а эту, где жил последние семь лет, мысленно только так и называл: квартира, как будто она его домом не являлась.

Из кухни слышались голоса жены и домработницы. Лера, студентка третьего курса технического вуза, он забыл какого, подрабатывала у них уже год, приходя трижды в неделю. Лера была дочерью одной из многочисленных подруг Нонны, и сестра попросила его пристроить девчонку на какую-нибудь работу, не отнимающую много времени. В то время они с женой в очередной раз искали домработницу, с которыми Ирина с завидной постоянностью ухитрялась портить отношения, что всегда его удивляло: работали женщины добросовестно, и увольнять их он не видел никаких причин. Исключение составляла только Нина Ивановна, помогавшая им на даче, выгнать ее Ирина никогда не пыталась. Нина Ивановна работала у них больше тридцати лет, хозяином считала его, хозяйкой – Нонну, а на Иру не обращала внимания.

Лера ему сразу понравилась. Немногословная серьезная девушка со светлыми волосами, собранными в хвост, напомнила ему Лену, хотя была на нее совсем не похожа. И он неожиданно для себя предложил ей помогать им по хозяйству. Он был уверен, что девчонка откажется, но она согласилась и с тех пор убирала квартиру, покупала продукты, сдавала белье в прачечную и, казалось, совсем не тяготилась непрестижной работой. Ирина, сразу потребовавшая, чтобы девушка приходила только в рабочее время, Лерой вроде бы была довольна, во всяком случае, никаких жалоб на нее он от жены не слышал.