В Лондоне Карло оставался до 4 мая 1736 г. Летом 1736 г. он отправился в Париж, дал концерт в Версале, но 23 ноября того же года он вернулся в Лондон.

Сезон Королевского театра закрылся досрочно. Последней оперой, в которой принимал участие Фаринелли, стал «Демофонт» (24 мая 1737). В общей сложности в Королевском театре прошло 15 опер с участием Карло Броски Фаринелли.

Поговаривали, чтобы избежать глупейшей войны двух театров, Фаринелли сказался больным и спешно покинул Лондон.

После череды концертов для дворян и, несмотря на нерасторгнутый контракт, Фаринелли направился на летний отдых в Шотландию. Карестини, а затем Сенесино уехали в Неаполь, Куццони во Флоренцию, Фаустина Бордони в Венецию, Иоганн Хассе поселился в Дрездене. Брат Карло ― Риккардо был назначен композитором при дворе Александра Вюртембергского, он переехал в Штутгарт осенью 1736 г.. Когда в марте 1737 после смерти герцога итальянская оперная труппа распадается, старший Броски возвращается в Неаполь, надеясь добиться успеха у Франческо Манчини в роли «первого учителя» и капельмейстера королевской часовни.

В конце мая 1737 г. Карло Броски получил приглашение испанского двора через испанского посла в Лондоне графа Montijo и сэра Томаса Фицджеральда, секретаря посольства Испании с тем, чтобы поступить в качестве королевского певца к монархам Филиппу V и Елизавете Фарнезе.

9 июля 1737 г. певец с большим успехом выступил в Версале в присутствии короля Людовика XV. по свидетельству Риккобони, он очаровал даже французов, в то время вообще ненавидевших итальянскую музыку. Король подарил ему свой портрет, украшенный бриллиантами и 500 луидоров.

Когда в 1737 г. он решил разорвать контракт и переехать в Мадрид «по команде их католического Величества» (как пишет Бенджамин Кин, посол Великобритании в Испании), обиды с обеих сторон были одинаково сильны.

McGeary пишет: «Фаринелли был призван в Мадрид королевой в надежде, что его пение поможет вылечить от изнурительный депрессии Филиппа V. В его обязанности входило исполнение серенад королю каждую ночь (точное количество арий колеблется в отчетах от трех до девяти), обязательство это, видимо, сохраняется до смерти короля. 25 августа 1737 года певец назначается „королевским музыкантом“. Обещанное певцу вознаграждение составило 1500 гиней в „английских деньгах“, а также экипаж с двумя мулами для разъездов по городу, шесть мулов для поездок между городами, а также коляска для его слуг и багажа, и неплохое и подходящее жилье для него и семьи» (1998 г.)

7 августа 1737 г. Фаринелли прибыл в Мадрид. Елизавета Фарнезе, королева, верила, что голос Фаринелли был способен вылечить тяжелую депрессию мужа, короля Филиппа V (некоторые современные врачи, такие как королевский врач Джузеппе Керви, верили в эффективность музыкальной терапии). 25 августа 1737 г. Фаринелли был назначен королевским музыкантом, и он никогда больше не пел на публике. Риччи пишет, что с первого дня Фаринелли было объявлено, что он должен оставаться на службе испанского двора, затем его «включили в штат», тем самым исключив возможность петь на публике. Зарплата составила 2000 дукатов плюс проживание, слуги в королевских ливреях, конные экипажи и королевские привилегии, а также освобождение от какой-либо юрисдикции. Хэриот называет другую сумму ― 3000 фунтов в год, не считая ценных подарков и подношений.

Лаборд рассказывает: «Говорят, что когда испанский король впал в ипохондрию, его бросать все дела заставлявшую и даже бриться и присутствовать в Совете мешавшую, королева тщетно испробовала все средства, дабы вывести его из сего состояния, и хотела прибегнуть еще к влиянию музыки, к коей Филипп очень чувствителен был. Она пригласила знаменитого Фаринелли, устроила оного тайком возле покоев короля, коему сей певец пропел неожиданно одну из самых красивых арий. Филипп был сначала поражен, затем взволнован; но в конце второй арии он приказал виртуозу войти к нему, осыпал его комплиментами и ласками и просил спеть третью арию, в которой Фаринелли превзошел самого себя. Король в восторге спросил его, какой награды он требует, и обещал ему все желаемое исполнить. Фаринелли попросил короля побриться и пойти в Совет. С сего момента болезнь короля поддалась лекарствам, и певец был щедро награжден за его выздоровление. Фаринелли сделался затем первым министром, и удивительно ― он всегда помнил, что до сей поры он был только певец. Никогда министры двора короля Филиппа, кои обедали каждый день в его дворце, не могли добиться, чтобы он сел с ними обедать. Ныне Фаринелли в уединении ведет жизнь спокойную, но счастливую; он проводит время, рассматривая портреты короля Филиппа и Елисаветы и оплакивая потерю своих благодетелей и, быть может, свое былое величие»