Точно также я поступал и тогда, когда замечал, что какие-то чувства развиваются в нем в ущерб другим.

При помощи жены, я обращал внимание на такие вещи, которые, увы, чаще всего остаются в забвении – такие, как здравый смысл, сила воображения и деликатность чувств. Любое разумное существо, учтя сказанное мной выше, само поймет, что мы, родители, главное внимание уделяли воспитанию юного сердца. И мы вдвоем с самого его младенчества регулировали его склонности и антипатии в соответствии с законами внешней и внутренней морали, вследствие чего некоторые из этих склонностей и антипатий были подавлены, а некоторые наоборот взлелеяны.

Это скорее напоминало воспитание нынешних детей, чем тогдашних, из которых выросли нынешние учёные. Увы, в большинстве случаев – я не говорю про исключения – они слабы, вялы, более мертвы, как в жизни, так и в обществе, а в последнем ещё и застенчивы и трусливы. С внутренней стороны интересы их простираются едва ли дальше ближайших книг, а с внешней – не шире узкой их специальности. Отсюда сухие и пустые разговоры с любым, кто далек от их темы и недальновидные суждения о текущих событиях, которые делают их смешными и неприятными в любом изысканном и образованном обществе, в любой стране, неприятными настолько, что появились даже пословицы, вроде: «Он педантичен и неуклюж, как учёный» или «За версту видать, что это учёный!» А отсюда – сколько смешных историй про незадачливых и недалеких учёных, которыми я мог бы исписать целый том! И любой молодой человек, считающийся остроумным в обществе или как-то выдающимся, благодаря своим утончённым чувствам, постоянным занятиям, благородному сердцу, прекрасно владеющий языком, изысканно говорящий и пишущий, сразу попадает под подозрение у подобных учёных. Я сам не раз слышал от них суждения, вроде: Этак ничему нельзя научиться! Это что за учение – писать стишки и блистать ими в обществе!

С другой стороны их длинные занудные диссертации с бесконечными периодами, в которых то и дело цитируются классики; или их фразы: он далеко пойдет, ибо вырос на великих примерах древних!

Славные древние! Как саркастически они посмеялись бы, услышав речи этой моли, этих книжных червей, посмевших сравнить себя с ними, с теми, чья жизнь проходила в постоянном движении, в поступках во благо родины или родного города, в живых беседах на площадях или у городских ворот!

Вспомните, что древние всегда были увлечены вопросами возвышения или падения своего государства, в то время как нынешние так называемые учёные едва ли знают о его существовании!

Вы с трудом поверите, что один из этих высоколобых знатоков смел заявить своим студентам, что латинский и греческий – это единственное, что нужно выучить умному человеку, а все так называемые науки и современные языки суть ни что иное как детские игрушки, которые шутя можно выучить за пятичасовым чаем.

И, наконец, я прошу вспомнить и те не на пустом месте появившиеся классические выражения, типа «учёная зависть», «учёное зазнайство», «университетские интриги» – и тогда вы поймете, что я совсем не хотел вырастить из сына классического учёного.

Но поскольку наукой ему всё равно пришлось бы заниматься, я делал всё, чтобы из него не выросло некоего подобия университетского учёного. Учёный-скороспелка, тепличное растение, слабый ребёнок – через всё это я прошел сам, «благодаря» моим учителям – или, иными словами, благодаря нынешней системе воспитания. И если бы я повторил это в отношении моего сына, я совершил бы настоящее преступление против Бога.

Единственное, что я хотел для моего сына, это то, чтобы к 17-18 годам он был готов к поступлению в университет, но готов так, чтобы его не страшили никакие трудности и сложности, которые встретятся на пути. Я хотел только этого и ничего больше!