Рядом с Радивоем оказался спрыгнувший с крыши амбара монах, и оба не сговариваясь таким же образом перемахнули тын и, увидев убегающего, рванули следом. Тот свернул с наезженной колеи в сторону, Радивой с монахом – за ним, на еле заметную лесную тропку.

Тропка через сотню шагов заметно расширилась, и преследователи выскочили на поляну…и замерли. Посреди поляны черной глыбой неподвижно замер огромный всадник. Скакун его был неестественно велик, а голову его венчали огромные ветвистые рога. Но это не все: – голова всадника была украшена такими же рогами, только поменьше. Беглец, однако, подскочил к всаднику, тот нагнулся, схватил его за шиворот и одним движением зашвырнул позади себя на круп своего скакуна. Миг – и все скрылись за огромными елями.

Радивой и монах разом рухнули на тропинку, ибо силы если не покинули их, то были истрачены в неудачной погоне. Монах, было, шатаясь поднялся и начал осматривать мох вокруг себя.

– Без толку, – подымаясь, проворчал Радивой: – ушли, бесовы отродья.

– Что за чудище рогатое помогло татю? Не из Пекла ли…

– Да тьфу на тебя! Какое Пекло! У вас в Ростове, поди, уж давно лосей не приручают, а тут еще попадаются умельцы. Приучают лося и сани таскать, и к седлу. Корму такому «коню» заготовлять немного, сам пасется. Своенравен излиха. Однако, если приучишь – по звуку рога или бубна прибежит. Солью их приманивают.Так что лось это был, а на нем – сильный шаман с лосиными рогами на шапке.

– Чудны дела Твои, Господи! Зверя дикого приручают, хоть и сами дикие…

– Что лося – волков с медведями…

Тут послышался топот, между деревьев замелькали огни факелов.

– За дерево! – громким шепотом скомандовал Радивыой и сам метнулся в сторону, сливаясь со стволом ели. Однако, выскочившие на тропу собаки сразу с лаем метнулись к ним.

– Эй,– зычно крикнул Радивой,– придержите собак, свои тута!

– А ну как это не ты, а морок* колдовской…

– Какой еще морок?! – вступил в перепалку монах: – я, слуга Господа нашего Исуса* Христа неотлучно с Радивоем был.

– Прости, отче, того не ведали. Куда тать побежал – приметили?

– Пустое дело за ним сейчас гнаться. Его тут другой тать поджидал, видать, сильный шаман. На лосе ездит. Поди, и туман, и сон он и напустил на нас. Вдвоем они на лосе и ускакали

– Коли так, то да, зряшное дело. Лось в лесу и без дороги пройдет.

И погоня повернула назад.

– Какого лешего корявого! – орал Хотен Блудович, размахивая кулаками перед носами своих дружинников и челядинцев: – Я вас, орясины безголовые, спрашиваю – кто телегу к тыну подкатил?!

– Так это…боярин, телега там и стояла, у тына. Радивой ее к амбару переволок и под нею почивать укладывался, а потом…– заговорил Никола-торк.

– А потом ты, потрох сучий, задрых у амбара, сторож хренов! Так!?

– Боярин, – вдруг совсем другим тоном, изменившись в лице, твердо произнес Никола: – я тебе не холоп и не челядинец, я вольный…

– Ну так и не зли меня, вольный! – вновь сорвался на крик боярин, но вдруг, приблизившись, прошипел: – вы хоть понимаете, что князь тут, что вы…

_ Да, я тут, – и князь шагнул с крыльца вместе с Ярополком и Радивоем, следом за ними – монахи с посохами.

– Княже…

– Подите прочь, – махнул князь на боярских кметей: – а вы – обернулся к Ярополку с Радивоем, – вон того челядинца по-тихому возьмите – и в грдницу.

Гридни пожали плечами и, как бы по своим делам, двинулись мимо челяди, но вдруг разом схватили рослого весина, заломив ему руки. Тот было хотел крикнуть, но незаметный удар под дых чуть не сложил его пополам. Грдни, подхватив весина, повели его в терем, следом тронулся князь с монахами, кивнул боярину – за мной!