Скормив предприимчивым осликам первый стакан тыквы, Наташа направилась со вторым на внутренний двор, откуда доносились блеянье, кудахтанье и хрюканье…

***

Выйдя с фермы, Наташа завернула к стенду с мёдом и вареньем, чтобы приобрести гостинцы для Уланова с бабушкой, Младшенького, Лизы и друзей семьи. Стройные ряды банок заманчиво переливались и искрились на майском солнце.

Выбирая мёд, Наташа уже почти забыла о встрече с Антоном и его горькой исповеди. Прогулка по ферме, погожий, совсем летний, день; свежий горный воздух; фантастическая красота окружающих гор, переливы алого, бордового, золотистого и оранжевого на стенде – это было великолепно…

Сумка-шопер, которая в сложенном виде служила брелоком в форме морды манула на ее кожаной сумочке, в раскрытом состоянии легко вместила в себя все банки, купленные в Питер. Это был подарок бабушки Уланова на день рождения. "Вот, говорят, это полотно особое, экологичное, Землю не загрязняет. Не то, что пластик этот, – сказала Карина Ильинична, несмотря на возраст, живо интересующаяся новинками прогресса, – пакеты эти тьфу: чуть что, и порвался, да и все уже ими замусорили. Надо на такие сумки переходить. И смотрится красиво, и прослужит дольше!"

Вот только одна из банок никак не хотела занимать свое место в стройном ряду своих товарок и разномастных сувениров. Наташа поставила сумку на скамейку и пыталась пристроить упрямицу так, чтобы можно было закрыть "молнию".

– Лучше иметь сто рублей, чем сто друзей, – бурчала Навицкая, воюя с непокорной банкой, – пока всем купишь подарки, в гориллу превратишься…

– Нет, ну это трэш!

Наташа сразу узнала капризный голос Кристины, которая снова манерно вытягивала гласные. "Дейзи Дак" плюхнулась на скамейку с другой стороны, игнорируя Наташу, и начала обтирать салфетками свои серебристые туфли. Использованные салфетки она бросала в урну, иногда попадая в цель.

– На фига ты меня сюда притащил? – ныла она. – Вонизм жуткий, под ногами сплошное г…! На… мне вс…лись эти курицы и свиньи? Нормально приехали отдыхать! Я туфли испортила, между прочим, от "Маноло", посмотри, и не ототрешь теперь…

– А не хрен было в шпильках переть! – обозлился Антон, – сказал же тебе русским языком: сегодня на природу едем!

– И что? – вызверилась Кристина. – Мне что, надо было в г…давы влезть, как бабка старая, или в кирзаки уродские? На… мы вообще сюда поперлись свиней смотреть? И седла у лошадей тут грязные, тысячей задниц заеложенные, их тут, наверное, раз в году моют, мне противно на него сесть, у меня джинсы от Лорена… Фу, убогое место, п…ц просто!

"Пнуть бы тебя кирзаком под зад, чтобы меньше выпендривалась!" – подумала обиженная за Мангуп Наташа.

– Вообще полный отстой, – продолжала ныть девица, – не знаю, кому может понравиться эта, блин, пастораль, только лузерам, у которых нет денег на нормальный отдых…

Банка наконец-то уместилась на отведенном ей месте, и Наташа смогла застегнуть сумку.

– Каким-нибудь придуркам, – зудела Кристина, сокрушенно рассматривая каблуки туфелек, – которые залезут в гору, вина дешманского нахлебаются и давай под гитару фигню всякую олдскульную завывать…

"Хочет показаться оригинальной и утонченной, и не знает главного: по-настоящему утонченный человек о вкусах не спорит и не ругает чужие пристрастия. Бардовские песни ей не нравятся… Ну да, тикток и какие-нибудь "звездочки-однодневки" ей милее и понятнее. Примитивные песенки в три аккорда, которые через месяц уже забываются, вытесненные новыми, такими же. Тоже мне, модная и продвинутая особа…"

– Или старым бабкам, – бубнила Кристина, открывая вторую пачку салфеток, – которые и не отдыхали сроду нормально, только всю жизнь ж…й кверху на шести сотках картошку пололи, вот им тут и нравится, навозом воняет, сельмаг убогий – привычная картина…