Далее всё вернулось на круги своя. Предположение не подтвердилось – ни погибшие, ни их родители никакого отношения к уголовным делам бродячих пропойц не имели. Фотографии алкоголиков показали таксистам. Ответ отрицательный. Студенткам-филологиням – безрезультатно. Обошли с фото близлежащие дома. Объявили в розыск. Выложили в Интернет. Обратились на местное телевидение. Никаких новых сведений. Ничего. Тупик.

Увлекательные поначалу и разочаровывающие впоследствии версии появлялись в этом злосчастном деле с пугающей частотой. Они касались даже самых простых фактов. Например, всех просто извела история с велосипедистом. Отыскался свидетель, выгуливавший своего пса недалеко от места, где розыскная собака потеряла след. Он увидел парня в спортивном костюме со светоотражателями. Парень вёл велосипед, на багажниках которого, спереди и сзади, находились два больших рюкзака или же две спортивных сумки. Велосипедист был поджар, какого роста – трудно сказать. Лица со спины, разумеется, не разглядеть. Из-под спортивной шапочки свисали длинные прямые волосы, и свидетель сперва решил даже, что это девушка. Но, глядя на плечи и спину, передумал. Поверх костюма спортсмен носил жёлтую футболку с надписью #crossrussiaveloprobeg.

Велосипедист был просто находкой. Броский, яркий, запоминающийся. Если он не укрылся поблизости, то его видел кто-то ещё. Живёт рядом или спрятался у знакомых – найдём. Кроме того, спортсмена с хэштэгом на футболке, вероятно, хорошо знают другие такие же любители зимних велопрогулок. Может быть, и на турбазе. А дорога с турбазы – связь между жертвами.

Надо ли говорить, что дальше пошла череда разочарований. Проживающего поблизости велосипедиста не обнаружили. В прилегающих улицах его никто не видел. Тогда стали искать везде. Но велосипедистов с длинными волосами не нашлось вовсе. Поиск по хэштэгу в Интернете не дал ничего. Решили не обращать внимания на гендерные различия. Принялись искать длинноволосую и широкоплечую любительницу велоспорта. Снова тупик.

Мало того, начиная с некого момента времени все уже были уверены, что собаковод просто выдумал спортсмена. И вдруг нашёлся ещё один свидетель, случайный прохожий, который видел того же человека, проходящего почти в том же месте. Почти там же – двумя домами далее по улице. Лица он также не разглядел. Второй свидетель с первым был незнаком, жил в другом районе, и подозревать его в обмане не нашлось никаких оснований.

Теперь ситуация выглядела исключительно комически. Был велосипедист, а потом куда-то пропал. Или нет, так не бывает! Свидетель всё выдумал! Хотя, впрочем, да, действительно, велосипедист был. И он правда бесследно пропал мистическим образом. Просто не там, где мы думали, а чуть дальше!

Подобного рода несуразностей произошло столько, что в какой-то момент все участники расследования сделались суеверными. Им начало казаться, что мир не просто несправедлив, а что он как-то рассудочно и целенаправленно несправедлив и злоумышляет против них лично: сперва коварно подманивает их лживыми посулами, а потом внезапно оставляет ни с чем. Таким же фантастическим способом, например, пассажир являлся на встречу с таксистами. В домах, к которым вызывались автомобили, он не жил. Людей, идущих к ним с ящиком или с коробками никто не видел. Подъезжающих машин – тоже. Как это вообще можно – идти с кучей коробок?

Сроки расследования продлили. Дело шло четыре месяца, и это было немного. Но следственная группа чувствовала себя вымотанной и уставшей. По совпадению или в силу какой-то закономерности, в сходную апатию начинали впадать и все те, кто живо интересовался версиями и имел доступ к фактам – непосредственное и опосредованное начальство, прокуратура. Ругать следователей постепенно почти перестали, так как видели проделанную ими большую и скрупулёзную работу. А новых версий всё равно никто придумать не мог.