Кардибля. Турбо-концепт Игорь Арсеньев

Автор стихотворений Светлана Леонова

© Игорь Арсеньев, 2021

ISBN 978-5-0055-0464-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

МАША – флейтистка

ЕВДОКИЯ – дочь

НАИНА – соседка

РОМАН – друг детства

АРТУР – бывший кот – дирижер Большого космического оркестра.

Место действия – твоя голова.

***

Из тишинности – хрустальной музыки алости – яви безумных – безудержных снов – голоса:

На фоне распахнутого настежь окна – три женских силуэта. Полуобнажённые, разгорячённые дамы во власти ритмичной музыки; впереди – высокая, с выдающимися физическими данными, красавица Наина. Движения её незаурядного тела точны и грациозны.

Окно – это большая плазменная панель, на которой – ты и я – увидим все…

НАИНА (громко, перекрикивая музыку). Раз, два, три, четыре! Раз, два, три, четыре!.. Главная и не последняя наша задача – изучать факты честно и не предвзято! Нам нужна наука, как истинное знание, без предпосылок, ханжества и суеверий, но – с уважением и мужеством!

ЕВДОКИЯ (едва поспевая за темпом). Кто сказал – Пушкин?

НАИНА. Какая тебе разница?.. какая?.. Умный человек сказал, умный че-ло-век! Оп-ля! (Садится на шпагат.)

МАША. Класс, Наина, класс!.. Давай еще…

ЕВДОКИЯ (запыхавшись). Всё, – не могу… Я вам не лошадь, чтобы так скакать. Пить хочу – умираю!

МАША (дочери). Напросилась – терпи.

НАИНА. Переведём дыхание… (Меняет диск.)

ЕВДОКИЯ (широко раскинув ноги, разлеглась под окном). У-у, благодать!

НАИНА. Милая, а ну, вставай, без всяких «не хочу». Видали, плюхнулась она. Кормилицу застудишь, дурища, а тебе ещё рожать.

ЕВДОКИЯ. Пусть другие рожают, если им хочется, а я уж… как-нибудь…

МАША (подруге). Не обращай… (Дочери.) А тебе, дохлятина, совет: не путайся под ногами. Ясно? Ты здесь, между прочим, не одна.

ЕВДОКИЯ. Ой, да, пожалуйста… (В сторону.) Звездулина, блин!

МАША. Что-о?!

НАИНА (хлопая в ладоши). Бабы, внимание! Падма – поза «Лотос». Определённое расположение ног и рук напоминает цветок лотоса, отсюда название: лотос – символ чистоты и совершенства.

МАША (дочери). Я тебе покажу «звездулину»…

НАИНА. Маня! Расслабься. Смотри на меня…

МАША (дочери). Я тебе на жопе – такой блин раскатаю…

НАИНА. Внимание: сгибаем в колене правую ногу, берёмся… двумя руками за ступню, и, поворачивая ногу, приближаем её к левому бедру. Затем также делаем с левой ногой и – следим, чтобы пятка и подошва смотрели вверх… Маня, спинку – держи ровнее.

Маша от напряжения пукает. Евдокия покатывается от смеха.

НАИНА. Ну, и что?.. У меня, к примеру, всегда, когда чихаю – соски встают и упираются в лифчик. Так щекотно!.. Однако, девочки, пяточки давят уже на живот. (Демонстрирует.) Вот… А спинки ровные, дыхание спокойное, ручки ладонями вверх кладём на…

ЕВДОКИЯ (ехидно). Куда?.. куда кладём?..

НАИНА. На причинное место. (Демонстрирует.) Вот – так.

ЕДОКИЯ. Чумняк.

МАША. У меня внутри всё раздвигается. – Ой!

НАИНА. Моя бабушка так скучала по советской власти, что дома держала, аж, три небольших портретика Ленина. Один из них, который стоял на серванте между стеклянных створок, пропал. Я спросила бабушку, где Ленин. Она ответила, что, сдвигая створки, случайно помяла его и решила выгладить утюгом. «Бедный Ленин», – скорбным голосом прибавила она. Даже как-то неудобно было смеяться над ней.

Подруги смеются.

МАША (морщится от боли). Ногу, ногу свело, ой-ой-ой!..

НАИНА (успокаивает). Ничего, девочки, со временем ваши связки и мышцы растянутся, а результат может дать только ежедневная тренировка. Индусы, например, даже когда отдыхают, даже когда спят или едят… находятся в Падмасане.

ЕВДОКИЯ (смеётся). Где-где?

МАША. В пизде.

НАИНА. Ой!.. Это самое… Подмасама – и есть поза «Лотос». (Взглянув на часы.) У-у, – на сегодня хорэ, закругляемся, да?..

ЕВДОКИЯ. Да!

МАША (одновременно). Нет!

ЕВДОКИЯ. Мама, ты рехнулась?!

МАША. Евдокия, еще вякнешь хоть слово поперек: прибью!

ЕВДОКИЯ. Сколько можно мудохаться?!

НАИНА. Как две кошки, ей-богу, не вериться даже.

ЕВДОКИЯ (матери). У Наины Петровны, между прочим, может есть другие дела – поважней!

МАША (подруге). Нафаня, прости. Может, я чего-то не понимаю, скажи…

НАИНА. Уйду как пить дать, ежели Дуся будет продолжать в том же духе.

ЕВДОКИЯ (в сердцах). Ну вас.. (Хочет уйти.)

МАША. Ребёнок, куда?..

ЕВДОКИЯ. В душ могу я пойти, или нет?

МАША. Иди, полудурок, проваливай.

Евдокия «с вызовом» раздевается: голая, босая переходит в ванную комнату.

НАИНА (любовно провожает девушку взглядом). Ничего, подруга, составим её гороскоп – и всё, как на блюдечке проясниться.

МАША. Нафаня, неужели ты веришь в подобную дребедень?

НАИНА. В гороскоп, нет, а в тайную власть, да. Просто все обращают внимание на мелочи жизни. К примеру, зачем ты долбишь дочь за фигуру?

МАША. Затем, чтобы девочка держала себя в форме, а не трясла пузом. Вот зачем.

НАИНА. Правильно: она – девочка, а девочке простительно всё, кроме дурного характера. И, кстати, пуза у нее нет. Фигурка как у богини…

Включается плазма: Евдокия в зеркале изучает свое обнаженное тело, точно видит его таким впервые; оглаживает бедра, соски, грудь, подстриженные «ёжиком» лобковые волосы…

НАИНА. Дочь твоя – бука, смотрит под ноги и, как полено, зажата. Девочка слово ни вымолвит в простоте. (Демонстрирует.) Косолапит… Кто на такую позарится, мм?

МАША. Вот – и пусть…

НАИНА. Маня, нельзя выхолащивать жизнь. Всем нужны праздники. Иногда можно и дуру включить. (Демонстрирует.) Глазки… ручки… ножки… Когда меня спрашивают про самую дикую мою мечту, я отвечаю, что до пятого класса я мечтала о радужном пони и загадочно улыбаюсь. А всё потому, что я вспоминаю, как после пятого класса начала мечтать, чтобы меня похитил маньяк, бил, а потом бы у меня развился стокгольмский синдром и мы бы любили друга, пытали, взрывали бы и убивали людей, вместе и умерли бы в один день, держась за руки, сидя на электрическом стуле.

МАША (удивленно). Зачем?..

НАИНА (мерцая ресницами). Есть у неё кто-нибудь?

МАША. Наина, ты о чем?..

НАИНА. Русским языком спрашиваю: узнавала?

МАША. В смысле?..

НАИНА. Блин! Маша, ну… не тупи. Парень у девочки есть?..

МАША. Кто?..

НАИНА. Конь в пальто!

МАША. Ёбарь что ли?

НАИНА. Да!.. йо-мао… Хочешь, чтобы у барышни окончательно крышу снесло?

МАША. Выросла – сама пусть решает.

НАИНА. Да?.. А если у неё какой-нибудь сексуальный маньяк или наркоман нарисуется?

МАША (в сердцах) Госпадя!..

НАИНА. Подруга, не дергайся. Надо мной соседка… выше этажом…

МАША. Ну?..

НАИНА. Гну! Шёл себе человек с работы, навстречу – мальчишечка… в шапчонке – хорошенький… копытом… бац – в лицо… Люська башкой о батарею… Мудила крест нательный сорвал, серёжки – и дёру. Я ее в луже крови нашла, вышла на лестницу подымить, а тут…

МАША. Хоть объявление подавай на обмен. Я уже, кажется, собственной тени боюсь. Может, её в монастырь сослать?

НАИНА. Типун тебе на язык!

МАША. Нафаня, а с другой стороны, допустим: есть у нее мальчик, встречусь… что толку? Мальчик и мальчик.

НАИНА. Да? А если мальчик не мальчик?

МАША (удивленно). Не мальчик, а кто?

НАИНА. Мужик! Что тогда?

Включается плазма: влажные волосы Евдокии отливаются эбеновым лоском. В конвульсиях красоты (крупный план) девушка пальцами растлевает нежные складочки между ног; томится, нежит себя, приближаясь к оргазму.

НИАНА. Мы – это стихи плюс я.

МАША. Ты о чем?

НАИНА. Заказывала себе летом вагинальные шарики с вибрацией… Ну, знаешь?.. такие…

МАША. Не знаю. И?..

НАИНА. Забрала и решила тут же проверить. Ну, сказано – сделано! Иду вся такая, они вибрируют, и тут начался ливень. В результате я мокрая везде – что есть платье, что нет, – ощущения, что идешь голая по улице. Мужики оборачиваются. Пока дошла до дома, кончила раз десять.

МАША (в сердцах). Блядь! Умеешь ты настроить подругу!

НАИНА. А я говорю: пусть, пусть у девочки будет мальчик! Для здоровья. Для настроения…