«Провидец был прав. Все, что он сказал в тот раз, теперь сбылось. Мне не следовало проверять его видение и надо было поверить ему с самого начала», – с сожалением думал генерал.

– Прости, да цзян. В городе неспокойно, – осмелился прервать его думы Джан Ву.

Генерал взглянул на него и понимающе кивнул.

«Сяо Лонг не предатель. Он не знал, что при нем умышленно был назван неверный маршрут. Если его видели в тот момент, то он в западне. Если нет, то для него все уже благополучно миновало. В любом случае прощай, Сяо Лонг, мой человек. Прости и прощай», – подумал генерал.

– Джан Ву, мой человек слышал о дороге тайком или присутствовал при этом? – вдруг спросил генерал.

– Он лично слышал. Но как это сделал, я не знаю, – слегка пожав плечами, ответил тот.

– Где он теперь? – спросил генерал.

– Мне неизвестно, – с сожалением ответил Джан Ву.

– Где император? – продолжал задавать вопросы генерал.

– Он отбыл в другой дворец, – тихо ответил Джан Ву. – Так сказал твой человек, да цзян.

Генерал задумался.

– Прости, да цзян, а твой человек невоенный? – осторожно спросил Джан Ву. – В этот раз я заметил, что на его куань-инь знаки бидзи в виде птиц, а это ведь невоенный род службы.

– Да, ты прав, он не состоит на военной службе, – ответил генерал.

Джан Ву понимающе кивнул.

– Ты видел его лицо? – спросил генерал.

– Нет, да цзян, он как всегда прикрывал его веером, – поспешно ответил тот.

Генерал поднялся, заложив руки за спину, подошел к ступеням, ведущим от террасы в сад, замер, затем повернулся, взглянул на шедшего за ним Джан Ву и спросил: – Ты остаешься или уйдешь со мной?

– Я с тобой, да цзян, – без раздумий ответил тот, смотря прямо ему в глаза.

– Готовься. Уходим через день, – генерал благодарно тронул его за плечо.

Вдали одиннадцать раз ударили в главный барабан. Наступило сюй, время к сумеркам.

Джан Ву и Лао Кэ ходили по торговым рядам. Следом за ними шли слуги, четверо мужчин с большими плетеными корзинами в руках и за плечами. Лао Кэ часто останавливался и тщательно выбирал нужный ему товар. Топленый гусиный и бараний жир, крупа, мешки с пшеницей и ячменем, большие связки крепких веревок разной толщины и длины, большие кувшины с желтым вином, хорошо выделанные мягкие овечьи шкуры, мотки плотной полотняной ткани, кожаные сапоги, полотняные чулки, шубы из меха козы, кресала с кремнием, кожаные мешки и прочие мелкие вещи, необходимые человеку в дальней дороге, покупались им и тут же относились слугами в повозку, ожидавшую их на самой окраине торгового города. К полудню они покинули его.

Шел пятый день сезона шуаньцзян, выпадения инея. Оставалось чуть больше двадцати дней до наступления сезона сяосюе, малых снегов. Земля, как положено в эту пору, стала постепенно остывать под тонким слоем ночного белого покрова. Воздух стал холодным, а ветер колючим. Дни пошли на убыль. И без того хмурый небосвод с каждым днем все более серел от клочков темных быстрых туч, заслонявших своим беспрерывным потоком помутневшее бледно-желтое солнце, освещавшее землю уже тусклым и скупым светом. У подножья невысокой каменистой горы, на берегу мелкой и узкой речки стояли два небольших шатра. Чуть поодаль от них, отбивая копытами землю, похрапывая, паслись стреноженные кони, а между шатрами стояла одноостная крытая повозка. Вокруг костра, протянув к нему руки, сидело четверо мужчин. На треноге над огнем висел небольшой котел.

– На заре свернем шатры и выступим в дорогу. Хватит здесь сидеть. Скоро малый снег, а потом и большой перекроет все пути, а за ними придут лютые морозы. К тому же эта речка на днях уже оледенеет. Можно и снег топить, но его еще нет. И все же живая вода всегда лучше, – поведал своим спутникам о предстоящих их действиях генерал Гуан Си. Джан Ву и Лао Кэ одобрительно закивали, затем Лао Кэ встал, склонился над кипящим котлом, одной рукой стал разгонять пар, а другой рукой, в которой держал большой нож, стал проверять готовность мяса, тыкая его острием в варящиеся куски.