Жаба стоял позади с металлическим прутом в руках:

– Ты первый, тварь!

Он быстро разоружил охранника и, прихватив в придачу ключи, запер его. Лампу он разбил – свет резал глаза, так давно привыкшие к темноте. Он ориентировался в этих подземных лабиринтах, словно в собственном доме. По пути он открывал двери, и заключённые, тихо выходя из своих камер, следовали за ним. Свернув пару раз, Жаба остановился у очередного перекрестка.

«Кажется, здесь…» – подумал он и стал тихо насвистывать. Прислушиваясь, Жаба сделал пару шагов в сторону и засвистел чуть громче, разряжая пространство назойливым эхом.

«Это оно!» – Достав револьвер, он пустил несколько пуль в воздух.

– Начнем, пожалуй… – Жаба бросил взгляд на стоявших рядом сокамерников. Кровожадные оскалы всем видом поддерживали его.

«Что-то Дуглас задерживается…» – Смит потянулся и зевнул:

– Слышь, Стоун, ещё минут пять – и пойдешь проверить, где старик.

Молодые караульные, уже не раз доказав свою преданность делу, заслужили право охранять западное крыло, однако, как бы сурово и грозно они ни выглядели, вооружившись винтовками и деревянными дубинками с металлическими набалдашниками, в сущности они всё так же оставались детьми. Задирая друг друга и отпуская сортирные шуточки, Смит и Стоун изо дня в день следили за своим блокпостом, но за всё время службы так и не увидев нарушителей, несколько расслабились. В западном крыле содержалось около сотни заключённых, и оно являлось вторым по площади в тюрьме.

– А че я-то? Может, сам? Заодно и вонь отступит, дышать-то чем-то надо, – флегматично ответил здоровяк Стоун.

– Не знаю, своё не пахнет. Мне нормально, – бодро пожал плечами Смит. – Так что, если хочешь отдышаться, вперёд за Дугласом.

– Да не так уж часто я и дышу. – На лошадиной морде Стоуна не дрогнула ни одна мышца. – Может, новенького отправим?

Третий охранник с подозрением покосился на них.

– А куда идти-то? – с неохотой спросил паренек с кошачьими глазами. Обычно он дежурил у северного крыла, где не было ни грабителей, ни убийц, а лишь блаженная тишина служебных помещений. Стараясь не раскрывать внутреннего волнения, он вёл себя довольно дерзко, что сразу приметили Смит и Стоун.

– Ты впервые в западном крыле? – вопросом на вопрос ответил Смит.

Новенький утвердительно кивнул.

– Ясно. Ну, слушай. У нас тут кольцевая, наш пост последний перед выходом. Ещё есть куча запутанных коридоров и ответвлений, но они все заканчиваются тупиком.

– Про карцер забыл сказать, – промычал Стоун.

– Ни к чему! – отмахнулся Смит, но, поразмыслив секунду, всё-таки добавил: – Ну да, между нашим постом и следующим – спуск в карцер. Те двое, что проходили тут недавно, как раз туда и направились. Ты запоминаешь? – Смит деловито нахмурил брови.

– Так точно. – Новичку совсем не нравилась идея идти куда-то, но из роли крутого парня он не выходил.

– Отлично! Люблю, когда у солдата в голове мозги, а не жопа, – усмехнулся Смит. – В карцер тебе не надо, там мертвяки и всякая падаль. Ты просто идешь прямо, временами сворачивая. Сначала налево, потом ещё раз налево, затем направо, налево, снова налево и наконец – направо. Это где-то середина пути. Потом идешь прямо, пропускаешь два перекрестка, на третьем снова поворот…

– Обожди! – перебил кошачьи глаза. – Куда мне после второго лева?

– Начинается… – Демонстративно откашлявшись, Смит посмотрел на Стоуна. – Может, всё-таки ты сходишь?

– Я справлюсь! – не желая падать в глазах сослуживцев, новичок решительно шагнул вперёд. – Налево, ещё раз налево, направо, потом вроде прямо, снова налево. Разберусь! – И, не дожидаясь ответной реакции, он толкнул решетчатую дверь, собираясь уйти.