Я знала, что сама ступила на этот шаткий мостик, соединяющий холодный разум и оголенные провода эмоций, до сих пор не понимая, что толкнуло меня на это.

Если бы месяц назад я осталась в своей комнате и не поддалась смуте в собственной голове, то сейчас всё могло быть совсем по-другому.

Месяц назад

— Ты умная девочка, Звезда. Ты отличный воин. Но ты слишком наивна.

Я окинула напряженным взглядом Нефрита, что стоял в пустом тихом кабинете поздним вечером, сложив руки на груди и глядя так, что нужно было бы в эту же секунду развернуться и просто уйти без дальнейших объяснений.

Нефрита любили. Ему доверяли, в отличие от его отца. Но всё-таки он был его кровным сыном и именно сейчас походил на Карата как никогда!

Не знаю, было ли дело в его кадьякской крови. Или в том, как он смотрел на меня сейчас: тяжело, пронзительно, но вместе с тем с той лукавой искрой, которую всегда можно было увидеть в глазах его отца. Словно он знал о тебе так много, что это было даже забавно. Так много, что этого не знал даже ты сам. И это жутко раздражало!

Во взгляде Нефрита не хватало только обманчивого безграничного понимания, которое, возможно, еще успеет появиться с годами.

— Наивность — это порок? — сухо поинтересовалась я, видя, как мужчина улыбнулся мягко, но всё равно так, словно пытался образумить нерадивого ребенка, что, возможно, было не так уж и далеко от истины.

— Наивность — это добродетель. Это прекрасно, Звезда. Но в том месте, куда ты собираешься направиться, каждый захочет воспользоваться этим.

— Я достаточно общалась с людьми вне нашего дома и как чистокровный Берсерк могу уловить все их эмоции, чтобы знать, что они замышляют против меня. И потом ты сам сказал, что я отличный воин.

Нефрит смерил меня пронзительным задумчивым взглядом, словно взвешивал все доводы, при этом осматривая меня так, что становилось просто не по себе, наконец вопросительно кивая:

— Почему именно ты?

Его неоновые глаза цвета молодой зелени смотрели навязчиво и цепко, когда я понимала, что в эту секунду он вбирает в себя всё, что только может уловить, и нужно было думать правильно, чтобы в конце концов убедить его.

Или просто сбежать. И делу конец.

— Почему ты думаешь, что способна помочь Карату именно ты?

Это был неправильный вопрос.

Дело было вовсе не в Карате.

Но я думала об этом весь день, поэтому смело и открыто посмотрела в глаза Нефрита, даже не пытаясь скрыть ни одной из своих эмоций от него, ответив вдумчиво и серьезно:

— Это всё начали Кадьяки. Вина нашего рода — нам и расхлебывать. У тебя и Севера жены. Если оставите их здесь, то ваши сердца будут не на месте. А где есть волнение, там будут ошибки и героические поступки, что могут привести к беде. К тому же ваши глаза… — Нефрит хмыкнул, чуть прищурившись, словно вовсе не ожидал услышать от меня ничего подобного. — Мало того, что вы слишком отличаетесь от людей физически, а с этими ужасными линзами будете привлекать еще больше лишнего внимания. Малахит силен и отважен, но он совершенно дикий и не знает мира людей. А от меня никто не будет ждать подвоха. С виду я всего лишь обычная девушка, и не более.

Я замолчала, подумав, стоит ли говорить следующую фразу, в конце концов добавляя глухо и напряженно:

— …И потом, возможно, я единственная, кого твой отец сможет видеть рядом с собой из всех вероятных вариантов нашей семьи.

Нефрит улыбнулся, окинув меня тем странным взглядом, который иногда мелькал и в Карате, заставляя меня напрягаться и ждать того, чего я никак не ожидаю.

И пусть в Нефрите не было этой сквозившей сексуальности и заигрываний, я напряглась снова, глядя в его яркие глаза и ожидая решения, когда он усмехнулся: