Женщина навалилась на нее всей тяжестью. Хрупкая Инга покачнулась под таким весом, на минуту пожалев, что предложила помощь, потом все же сжала зубы, с трудом закинула руку молодой женщины себе на плечо, она в кино видела, что так делают, помогая идти раненым бойцам. Если поначалу женщина еще делала какие-то собственные усилия в продвижении, то потом совсем расслабилась, буквально волочила ноги по земле. Заметив это, Инга разозлилась. Больше на саму себя. Вот зачем она, дуреха, потащила эту девку? У самой по лбу и спине между лопатками бежит пот, внизу живота опять же тянет. Ее просили всего лишь позвать мужа. Так нет же, надо показать себя сердобольной, тащить беременную на себе… Вот и терпи сейчас, героиня, блин.

– Какая квартира-то? – спросила Инга, отдуваясь.

– Отпусти… – еле слышно простонала незнакомка.

Инга оторопела, может, ослышалась?

– Не могу больше… – снова прошелестела та.

Инга осторожно, насколько позволяли ее слабые, дрожавшие от напряжения руки, опустила беременную на землю, растерла свою занемевшую поясницу, с трудом выпрямилась и тут только заметила, что у молодой женщины по ногам течет кровь. Инга была неопытной в плане акушерства. Для нее кровь у беременной женщины ассоциировалась только с выкидышем. Но какой выкидыш на таком сроке? Это уже роды. А с кровью – значит, вообще все плохо.

Волнение проникло во все клетки. Инга заметалась.

– Я сейчас. Какой дом-то ты показывала?

Мысли, как и сама Инга, в беспокойстве запрыгали с одного предмета на другой. Потапов… Потапов – муж. Где же этот дом? Или бежать и выкрикивать имя мужчины?

Женщина ухватилась за Ингину руку, с силой, которая в ней никак не ожидалась, потянула на себя. Инга, подчинившись направленному усилию, присела рядом, женщина, по-видимому, что-то хотела сказать.

– Я боюсь… – прошептала она.

– Все будет хорошо, – поспешила ее уверить Инга, – я приведу мужа и врача…

Сама себя успокаивала – должен же здесь быть врач, не все уехали, кто-то же остался.

– Все не так… муж не знает… мы так ждали этого ребенка. – Из глаз женщины потекли тихие слезы, губы страдальчески скривились.

Так… этого еще не хватало. Инга напряглась. Ей совсем не улыбалось выслушивать тайные признания женщины в грехах. Муж не знает… ну и пусть остается в слепом неведении. Инга выдернула свою руку, показывая этим, что разговор закончился. Нельзя терять ни минуты, все разговоры – потом. Натянула улыбку.

– Я мигом.

Но женщина вдруг разволновалась, зашевелилась.

– Что-то случилось… ребенок… он не мой.

– Как это не твой? – вот тут Инга растерялась окончательно, даже забыла о том, что собиралась бежать.

Одно дело, когда женщина нагуляла чужого ребенка, муж – не отец, а мать – она всегда мать. С какой стороны не погляди. Или что, искусственное оплодотворение? Втихаря от мужа сделала ЭКО? Все равно ребенок ее. Да черт бы побрал эту дамочку! Заговорила совсем. Ну, какая ей-то, Инге, разница? Надо спасать и мать и ребенка.

Инга вскочила на ноги и побежала к ближайшему дому. Из-за забора выглянула женщина, тут же охотно показала на дом Потаповых, а сама побежала за врачом. Инга про себя отметила, что не все в этом населенном пункте – равнодушные, есть и те, которые готовы прийти на помощь. Осталось преодолеть еще метров десять.

– Потапов! – заорала она, подбегая к небольшому и ухоженному частному дому. Из огорода тревожно подняла голову немолодая женщина с лейкой в руках.

– Что случилось?

– Жена там его, на дороге, плохо ей.

Почти сразу же из дома выглянул лохматый рыжеголовый парень:

– Катя!

Женщина отбросила лейку и вышла из огорода.