Водрузив оба пакета на руки, Инга уперлась ногами в землю и со всей силы дернула мужика. Тело поддалось, приподнялось и после еще одного резкого рывка, перевернулось на бок. Кровь вылилась из горла, освобождая дыхательные пути. Тело не шевелилось.

– Ну что же это? Что за наказание-то? – запричитала Инга. Неужели опоздала?

Инга встала на колени возле него, положила руки в мешках на окровавленную грудь. Стучит ли сердце? Очень трудно понять. Приложиться бы ухом, но на такие жертвы она не пойдет. На всякий случай, будем считать, что не стучит. Инга снова перевернула мужика на спину, подняла сжатые в один большой кулак руки, и с силой ударила в грудную клетку умирающего. Он вздрогнул, его глаза широко раскрылись, он сделал резкий вздох.

– Там… – мужчина с усилием приподнял руку, указывая пальцем куда-то в небо. Инга машинально проследила взглядом. Но не увидела ничего, что могло бы привлечь внимания. Чистое небо. Но бабка позади нее издала громкий звук изумления. Вероятно, не выдержали нервы.

Глаза умирающего снова захлопнулись, рука упала, словно не поднималась никогда.

– Все, – выдохнула бабка.

– Нет, не все. Лучше бегите в больницу, за «скорой». Их там вчера много стояло.

Инга начала долбить грудь мужика, но тот больше не открывал глаз, его мягкое тело колыхалось под ее ударами. Ну, это, ничего, он оживет, куда денется! Инга продолжала бить. Искусственное дыхание провести было невозможно, но это и не столько важно, если дыхательные пути открыты. Она обхватила голову мужика и поправила ее, подняв подбородок к небу. Теперь – точно открыты.

– Все, – подошла бабка поближе, мягко касаясь плеча девушки. – Мертвый он уже.

– Где «скорая»?!

– Нет никого, уехали.

– Черт бы вас подрал! Всех вас, и вашу долбанную деревню!

– Так ведь и подрал, – послушно согласилась бабка.

Она все не уходила и только смотрела на Ингу жалостливым взглядом. Не на больного, а на нее. Будто ее жалеть надо, а не того, который богу душу отдает. Или уже отдал?

Инга грузно опустилась рядом с мужиком. Откинула подальше кровавые пакеты.

– Не получилось, – сказала она тихо.

Бабка усмехнулась с каким-то горьким сарказмом.

– Ты же не господь бог. Если уж врачи не знают, как лечить эту заразу, кинули нас, а ты – захотела…

Инге стало даже как-то обидно. Она, конечно, не рассчитывала на лавры героя-победителя, но и таких слов не заслужила. Она честно пыталась что-то сделать для больного.

– Ивановна-то говорила, что ее муж так же помер. Глаза распахнул, будто в последний раз хотел наглядеться на белый свет, да в небо так пальцем погрозил.

Бабка испуганно перекрестилась, потом достала запасной пакет из кармана и начала складывать туда продукты.

Инга сидела на асфальте и молча слушала старуху. Она была без сил, без эмоций. На ее глазах, буквально у нее на руках только что умер человек. Ей не знакомый, но все-таки… И она не смогла ничего сделать. В прострации почувствовала, как бабка сует ей пакет с продуктами в руки.

– Сожги всю одежду-то. Если не найдешь, чем продезинфицироваться – приходи ко мне.

Инга только теперь обратила внимание на забрызганное кровью собственное платье. Отчего-то вспомнила, сколько денег она за него отвалила, с каким удовольствием выбирала…

– А чем… спиртом?

– Да хоть водкой. Давай, не сиди.

– А с ним что будет? – Инга только кивнула в сторону распластавшегося тела.

– Его приберут.

– Кто?

– Еще утром Бобров собрал бригаду «уборщиков», предполагал, что такое начнет происходить. Чем он их купил – не знаю, но человек пять добровольцев нашлось. И наш сосед, Мишка Лыков, тоже туда вошел. Надо стукнуть ему в дверь.