Справедливости ради надо заметить – Роговцев старший против Юры ничего не имел. А вот Галина… желчью баба изливается – посторонний человек в доме, Андрюшу стесняет! Он ей, матери, жалуется: «… родственничек, как у себя дома. Сам сопляк еще, а нотации читает – жизни учит!..» И Галина не выдержав, нарушила полугодичное молчание: «Почему наша квартира стала гостиницей?! Найди жилье своему брату. Прекрати терроризировать моего сына! Как ты нас всех достала! Мерзавка! Оставалась бы жить со своими родителями…» На яростный выпад свекрови, Ника ответила хладнокровной местью. Несколько раз специально провоцировала мать Андрея на подобную мерзость словесного трепа. Записав на телефон, дала прослушать как мужу, так и свекру. Описывать последствие Никиной выходки – дурно-пахнущее дело (лай дворняжек, посаженых на цепь… пожелания друг другу не дай бог чего…). После скандала Ника с внематочной беременностью попала в гинекологию. Андрей сразу в тоску с рыбно-пивным запашком, да еще Юрка перекрыл кислород. Перестал брать в свою компанию: «…мам, понимаешь, после первой рюмки у него рот не закрывается. Поэт и политолог в одном флаконе – надевайте противогаз…»

Через пять дней Нику выписали из больницы. Придя домой, она устроила мужу грандиозную трепку. Выкрикивала в лицо, что он не поэт, а дармоед… ошалел от компьютерных игр. Прожигает время, валяясь с пультом у телевизора. От пива скоро грудь будет как у бабы. Анурез надо лечить. Сколько можно писать в постель?! Мол, на хрена ей такая жизнь, есть мужчины как мужчины…

Андрей, кровно обидевшись за поэта-дармоеда, ошарашенный нападками жены, скорей на электричку, в Сосновку. Заливать горе у бабки Клавы. На второй день, хорошо поддатый, своим звонком Веронике, выбил табуретку из-под ног семейных отношений: «… чтоб я приехал в свою квартиру, а вашего духа там не было! Вон пошли!..»

***

– Никуша! Как здоровье? Когда из больницы выписывают?

–Мам… да нормально, сегодня уже домой.

– А как вообще жизнь?..

– Без проблем (еще бы! любовник есть; с подружками, холостячками силиконово-грудастыми, в японском ресторане по пятницам зависала…).

– А как дети?

– В детсаду. Все живы, здоровы. Мам, меня зовут, ну пока, пока.

– Ну, пока…

И – хватай быка за рога – на следующий день:

–Мама! Андрей с ума сошел! Сейчас пьет в Сосновке, у бабки своей. Я тебе многое не говорила. Мам, он меня с детьми выгоняет! Сказал, завтра приедет – чтоб духу нашего не было! И все, мам, из-за Юрки…