– Мое состояние в норме. Мне не нужен корректор! – я прекрасно поняла о ком он говорил.

Юра усмехнулся.

– Ну, ну, – он злорадствовал. – У тебя ведь нет друзей. Так?

– Ну и что!

– Терпеть не можешь находиться в компании! – не успокаивался он.

– Это не показатель! – я не соглашалась.

– У тебя никогда не было парня, – продолжал он. – Ты даже подумать не в силе, что кто-то тебя коснется! И тебя никогда никто не целовал! Да потому что никто тебя не интересует кроме себя самой!

Я начала краснеть. Это уже перебор. Хотелось врезать ему. А он стоял и наслаждался своим триумфом.

– Твоя жизнь идет, но ничего не меняется. Гораздо приятнее продолжать от всех закрываться. Допустить наличие другого человека рядом…..это просто…., – Юра раскинул в стороны руки, – невозможно в твоей голове. Все это ведет к убивающему тебя одиночеству.

– Прекрати! – процедила я сквозь зубы. – Заткнись уже.

Юра засмеялся.

– Ты же в норме! – напомнил он. – С каждым годом ты все больше будешь уходить в себя. А после настанет стадия, когда ты и сама себя не захочешь принимать больше в своей голове. Потому что будешь бесить и раздражать своё бессознательное я. И это будет такая борьба в твоей черепушке! Десятки голосов и все твои тайные личности будут выбираться и садиться с тобой за один стол и вести беседу. Пока ты просто с ума не сойдешь!

– Замолчи, все не так, – крикнула я ему в лицо, обогнав его и не давая пройти.

– Все именно так! – Юра отвернулся. – Я был на самом дне, поверь, я не хочу, чтобы хоть кто-то там очутился.

– Судя по тому, как красочно ты все описываешь, ты все еще там! – это был запрещенный удар. И зачем я это сказала? Сегодня вся моя дурь решила взбунтоваться. – Просто тебя так удобнее! Подчиниться обстоятельствам и сделать, как хотят другие! Ты просто одно состояние променял ну другое. Состояние одиночества на состояние угождения всем! – слова лились сами по себе. Я не понимала, почему я все это говорю. Будто нас с этим парнем что-то связывало или может я описывала сама себя и так ловко попала в точку.

– Да что ты знаешь обо мне, – взорвался Юра

– Как выяснилось, многое! – я смогла зацепить его за больное. Теперь мы были на равных.

Повисла тишина. Мы устали от этого разговора. Я надавила на его больные места. А он доказал, что я для него открытая книга.

– Пошли, – устало произнес он и, взяв мня за руку как маленького ребенка, потащил в сторону дома. – Тебе нужно съехать от Зиминых. Не хочу натыкаться на тебя каждый раз, когда буду приезжать.

Больше мы не разговаривали. Каждый снова оказался наедине со своими мыслями.

****

Ее рука была теплой и нежной. Я держал Полину крепко, боясь, что она снова взбрыкнет. Но нет. Полина смирилась и шагала со мной в такт, глядя себе под ноги. Я посмотрел поверх ее головы. Вот она идет без капюшона, как совсем обычная девчонка. Золотые волосы трепет ветер и она то и дело заправляет их свободной рукой за ухо. У нее красивые скулы и по-детски надутый рот. Наверное, обиделась на мою грубость по поводу парня. Я усмехнулся на одну сторону. Все-таки в душе она еще совсем маленькая и ее еще легко обидеть несмотря на ее дерзость. Я ничего к ней не чувствовал кроме негодования и какого-то раздражения, потому что придется еще и за ней присматривать. Зачем она вообще появилась в моей жизни? Все планы только нарушила….

Именно в таком настроении я привел ее к Зиминым. Алла увидела, что мы идем за руки. Она уже приготовилась закричать, но Наталья Ефимовна резко осадила ее.

– Он просто привел ее домой. Успокойся уже! – грубо сказала она.

Я передал Полину Петру Семеновичу, как потерявшегося щенка. Из рук в руки.