– Ну, вот мы и пришли, – сказала Нина, когда они подошли к двухэтажному бараку с серыми и кое где облупившимися стенами, в котором разместилось общежитие работников госпиталя.

– Нина, а можно я вас и завтра провожу?

– Можно, Ардалион Иннокентьевич, – сказала девушка и чмокнула его в небритую щеку. – Спасибо за цветы.

– Это вам спасибо, Нина, – ответил Ардалион.

– А мне-то за что? – удивилась девушка.

– За то, что вы самое лучшее, что со мной случилось за последний год.

Нина улыбнулась, прижала цветы, вдохнула их аромат и убежала в общежитие.

Через полгода Нина и Ардалион поженились. Скромно, тихо, так, что не многие в госпитали сразу узнали это. А еще через год Нина поняла, что беременна.

– Ну, как же так, Ардалион? – спрашивала она мужа, глядя на него испуганными глазами. – Как же так? Мы ведь совсем не планировали сейчас заводить детей.

– Мы не планировали, а он взял и завелся, – весело отвечал Ардалион.

Мужчина был безумно рад, что у него появиться сын или дочь. «Нет. Определенно это будет сын», – говорил себе Ардалион.

– Ну, вот что ты все время смеешься? – сердилась Нина на своего мужа. – Что ты все время шутишь? Ты что не понимаешь, как это серьезно? Какие дети? Ведь война!

– Но она рано или поздно закончится, – успокаивал свою жену молодой и счастливый доктор. Даже в тяжелое, кровавое военное время можно чувствовать себя счастливым.

– Вот именно – рано или поздно! – почти кричала Нина. – А вдруг – поздно?

– Что ты такое говоришь, Нина? – упрекнул ее муж. – Ты же слышала по радио, что наши уже Киев освободили и гонят, и гонят этих проклятых фашистов по Европе.

Шел декабрь 1943 года. Страна с большими надеждами на скорую победу готовилась встретить 1944 год.

– Слышала, – присев на табуретку на общей кухне их коммунальной квартиры, сказала Нина. – Но все равно страшно.

Комната в коммуналке досталась Ардалиону от родителей, которые умерли в первые годы войны.

– Я понимаю тебя, Ниночка. Но ты ничего не бойся. У нас с тобой в запасе еще девять месяцев.

– Восемь, – поправила его жена.

– Ну, хорошо – восемь, – согласился Ардалион с ней. – К тому времени война закончится.

– А если не закончится? – не могла успокоиться Нина.

– А если не закончится, – продолжал он. – то ты не забывай, что у тебя есть я. Все будет хорошо, маленькая. Не переживай.

– Ну, если ты так думаешь… – протянула Нина.

– Я в этом уверен, – бодро ответил Ардалион своей жене.

– Хорошо. Тогда давай поедим. А то я голодная, как волк. Даже не знаю, что со мной.

Настроение у Нины менялось со скоростью света: то она волновалась о будущем их семьи и всего мира в целом, при этом громко рыдая, то смеялась без причины, говоря, что она самая счастливая женщина на свете, потому что у нее есть такой замечательный муж, как Ардалион. «И еще, нас скоро станет трое, а может даже и четверо», – лукаво подмигивая, говорила она мужу и начинала целовать его куда придется: в нос, в глаз, в губы. «Сумасшедшая», – смеялся Ардалион, в шутку отбиваясь от жены. «Нет, беременная», – отвечала она ему. Но чаще всего Нина хотела есть за двоих.

– Ардалион, почему я постоянно хочу есть? – капризно надула Нина свои губки, обращаясь к мужу. – Я же скоро ни в одну дверь не смогу войти.

– Товарищ медсестра, – обратился он к жене улыбаясь, – вы и в правду не понимаете, что с вами?

– Ах, да, – девушка шутливо прижала ладонь к своему лбу. – Я уже успела забыть, что я беременна.

– Энцефалопатия беременных, – поставил ей диагноз муж и засмеялся, увидев округлившиеся глаза своей жены.

– Я тебе сейчас дам – энцефалопатия, – схватила Нина полотенце и в шутку пригрозила им мужу. – Ты что меня дурой назвал?