На следующий день Давин провёл эксперимент. Как он и предполагал, ничего не сработало. Чтобы убедить в этом Вилея, пришлось его пригласить и демонстративно ткнуть пальцем в прибор, стрелка которого, не дотянув до пяти, встала на цифре три.

– Итак, я делаю по-своему! – заявил Давин.

– Но ведь оно же должно работать! – удручённо промямлил Вилей и, заглянув за приборную доску, убедился в том, что всё было подсоединено верно.

Да, Вилей сдался. Но в душе у него копилась злоба на друга, который вот уже во второй раз приглашал Онору поужинать, а она, словно не замечая того, что Давин стал за ней ухлёстывать, соглашалась.

– И ты ещё называешься другом! – однажды вечером, когда Давин вернулся к себе, набросился на него Вилей. – Неужели ты не видишь, что она со мной!

– С тобой?! – Давин явно шёл на конфликт.

– Да! Мы встречались до тебя! И ты это прекрасно знал! Если бы не этот проект, ты бы вообще её не увидел!

– Но я же увидел, – огрызнулся Давин и зло посмотрел на друга.

– Мы с ней…

– И я тоже!

– Что?! Как?!! – захлебнувшись от гнева, Вилей сжал кулаки и уже готов был броситься на своего конкурента.

– Да! – крикнул Давин. – Не думай, что ты один такой умный! Я тоже многое могу, и Онора это ценит! А ты вечно со своими придирками – то одно тебе не так, то другое! И у меня всё работает! Тебе ясно?! И Онора меня поддерживает! А ты…

– А ты!..

Они сцепились, как два петуха. Грохнулся старый торшер. Отлетело кресло. Дрогнул стол. Закачался прибор… Давин бросился к нему, но Вилей его опередил, после чего драка продолжилась с новой силой.

– Прекратите! – завизжала Онора и со злостью посмотрела на молодых людей, всё ещё возившихся на полу. – Если вы не перестанете, то я!.. – и она взяла молоток и замахнулась им над прибором.

В комнате сразу же стихло.

– Как вы себя ведёте?! Мне стыдно за вас! Вы… Я думала… мы работаем над одним проектом, а вы!.. – и девушка шмыгнула носом. – Я в вас разочаровалась. Ни с кем из вас больше не буду встречаться. Ясно вам? Ясно?! – крикнула она и, бросив молоток на стол, выбежала из комнаты.

– Это ты виноват, – всё ещё тяжело дыша, проговорил Вилей.

– Ты начал первый. Заруби себе это на носу. Если бы ты не придирался, если бы… – отозвался Давин.

– Значит, это я виноват?

– У меня всё работает, – Давин поднялся с пола, поправил на себе порванную рубашку и погладил прибор так, как будто он был живой. – Он работает. Понимаешь? Работает!

– Так, значит, мир?.. – неуверенно произнёс Вилей и, облокотившись о стену, попытался улыбнуться.

– Ты это о чём?

– Нам дали понять, что, пока не закончим проект, мы с тобой живём без конкуренции. Но после того как всё закончится, тебя возле неё не будет!

– Это ты тогда не подходи к ней! Понял?

– И чего ты такой упертый? У тебя же была Агна.

– А ты, кажется, начинал встречаться с Мэрид.

– Так что, мир? – во второй раз предложил Вилей и протянул Давину руку.

– Мир. Только в моё железо больше не лезь.

– Ладно. Больно мне это надо. Я же знаю, что твои «шарики», – он дотронулся до своего виска, – «варят» лучше.

Давин не ответил. Ему было досадно от того, что всё так получилось, и Онора узнала об их конфликте.

На следующий день она, если и разговаривала с ними, то сугубо официально. Улыбка с её губ исчезла, а вместе с ней исчезло и романтическое настроение, которое так вскружило голову обоим юношам. Они всё ещё продолжали друг на друга дуться, однако время шло, а работу нужно было продолжать.

Вскоре Вилей смог доказать третью, а вслед за ней – и четвёртую составляющую уравнения. Профессор Уильям Батлер всё чаще и чаще стал к ним заглядывать. Когда была доказана пятая часть, профессор получил разрешение использовать двенадцатый научный корпус для строительства новой установки. И только после того как Вилей вплотную подошёл к доказательству шестой составляющей, университет, заинтересовавшись этими разработками, наконец-то выделил деньги.