– Куда она делась? – спрашивает Сэм, вертя головой во все стороны.

– Мне тоже совсем не нравится, что королева вот так вот удалилась… – бормочу я.

– При чём здесь королева?! Я о шоколадке, на которую уже нацелился! Умираю от голода, а ты лишила меня возможности наесться ШОКОЛАДА! – ноет Сэм.

Я закатываю глаза, а затем оглядываюсь по сторонам. Нужно убедиться, что нас никто не подслушивает.

– В записке бабушка написала, что не нужно есть шоколад, а я ей верю. Не знаю, как вы, а я думаю, что дворец и королева-волшебница не обязательно означают, что мы попали в сказку.

– И что мы теперь будем делать? – спрашивает Кэти, всё ещё потирая ушибленную при падении ногу.

– Надо найти способ вернуться домой. Нужен портал… или дверь, похожая на ту, что была в доме у бабушки.

– Ты уже хочешь вернуться? – удивляется Дилан.

– Элена права, с этим местом что-то не так, – откликается Лукас.

– Ух ты! Как у тебя только язык не отсох признать мою правоту! – поддразниваю его я.

Он бросает на меня ненавидящий взгляд. Мы решаем разделиться, чтобы отправиться на поиски подходящей двери. Что может быть хуже?! Я хотела бы пойти с Кэти, но мы решили тянуть жребий, и… НАДО ЖЕ, КАКОЕ НЕВЕЗЕНИЕ!

Лукас дарит мне хитрую улыбку, увидев, что нам выпало идти вместе. Я кричу, что это нечестно, и требую ещё раз тянуть жребий, но остальные не согласны. Возмутительно!

А-А-А! Ненавижу это всё! Надо же было так вляпаться! ДУРАЦКИЙ ЛУКАС, ДУРАЦКАЯ КАПРИЯ, ДУРАЦКИЙ КЛЮЧ!

Я шагаю прочь, а рядом со мной идёт брат моей лучшей подруги. Всю дорогу он жалуется – на то, что мы не туда идём, что ему скучно, что мы тут ничего не найдём…

– Заткнись! – не выдерживаю я наконец. – Ты бесишь меня с того самого момента, как увидел у меня ключ, который мне оставила бабушка! И не надо сейчас взрывать мне мозг! Тупица!

– Я только говорю, что нам, пожалуй, стоит проверить во‐о-он ту дверь. – Лукас указывает на древнюю рассохшуюся деревянную дверь, обитую железом. – Думаю, за ней комната прислуги – уж слишком она стара и незатейлива на фоне изящного убранства дворца.

– Хочешь попытаться отпереть её ключом? – спрашиваю я.

Лукас качает головой, подходит поближе и толкает дверь. Она не заперта и со скрипом распахивается под его нажимом. Заглянув внутрь, я тут же закрываю нос рукой: из-за двери тянет сыростью и плесенью.

Перед нами лестница, которая уходит куда-то вниз, в подземелье… и, вероятно, в полную антисанитарию.

– Ты с ума сошёл, если думаешь, что я туда с тобой пойду! – возмущаюсь я, указывая на дверь.

– Что, Элена, боишься? – смеётся Лукас.

– Да нет… Просто тебе не доверяю. Я тебя знаю, ты наверняка заманишь меня сейчас в какое-нибудь опасное место, и мы по твоей милости угодим в неприятности.

– Ты зануда, – он снова смеётся, а у меня сжимаются кулаки. – Ты от страха ни жива ни мертва.

– Лукас, это не игрушки! Не нравится мне эта королева…

– Ты зану-у-уда-а-а-а!

Лукас обходит меня и начинает спускаться по ступеням, при этом сами собой зажигаются факелы, прикреплённые к стенам этого узкого прохода. Они автоматические! Надо же, факелы с датчиками движения! Я снова закатываю глаза. Наверное, лучше пойти за ним, пока он во что-нибудь не вляпался.

– Знаешь, что ты обнаружишь там, внизу? – спрашиваю я Лукаса. – Я тебе и так скажу: СТАРЫЕ МЁТЛЫ и страшную СЫРОСТЬ.

Лукас замирает, занеся ногу над нижней ступенькой, а затем отвечает:

– Или темницу с запертыми в клетках детьми…

– Что?

Одним прыжком я преодолеваю остаток лестницы и тоже ошеломлённо замираю.

И правда. Перед нами зарешечённые камеры, а за ржавыми металлическими прутьями…