Томмазо водрузил на розовые скатерти цветочную композицию, которая стояла на барной стойке, кинул на стол горсть свежих лепестков роз и примул и прикрикнул:

– Ну, что, некрасиво разве?

Да, смотрелось действительно оригинально, но мне было уже все равно, поскольку я успела перенервничать и подсознательно ждала окончания рабочего дня.

Пришло время нашего ужина. Мы направились все на кухню набирать себе еду. Там собралось много народу: сотрудники администрации, из сада, горничные и официанты. Штеффен, увидев меня, стоящую в очереди, подошел и, протягивая тарелку с салатом, сказал:

– Под салатом ньокки с белыми грибами, как и обещал, только пришлось спрятать под листьями, а то твои коллеги обзавидуются. А я вчера надеялся, что ты придешь.

– Хоть надежда и умирает последней, Штеффен, но не стоит от меня чего-то ждать.

– А что, ты счастливо замужем?

– Нет, – ответила я, – но есть масса и других поводов, чтобы отказаться от свидания.

Я сначала хотела оставить тарелку с ньокки на кухне, но, все это выглядело бы странно, не стоило ставить романтика Штеффена в неловкое положение.

Как-то потянуло жженой листвой. Это что, стыд? Да, мне было стыдно и неловко. Но, пытаясь распознать запах, я и правда отвлеклась от внезапно нахлынувшего чувства.

Поблагодарив, отправилась в ресторан за стол официантов.

– А чем это так вкусно пахнет, грибами? – произнесла Ингрид, принюхиваясь.

– Думаю, что пахнет едой, – ответила я, давая понять: пусть смотрит в свою тарелку.

– Сегодня макарошки восхитительны, – воскликнул Джакомо.

– Ты хоть немного салата поешь с мясом, – сказал Петер практиканту.

– Петер, макароны дают намного больше энергии, чем твой салат. Я же не кролик. Между прочим, спортсмены итальянской велосипедной сборной, когда участвуют в «Джиро д`Италия», просыпаются в четыре утра, едят по тарелке макарон и ложатся снова спать, а когда в семь утра опять просыпаются, они уже полны энергии, но не имеют тяжести в желудке. Вот так. Поэтому, поешь макарон лучше, Петер, – отпарировал наш грамотный и находчивый практикант.

– Ладно, съем тарелочку в четыре утра, – сказал Петер, – но не раньше.

Поев, мы стали сооружать салат-буфет в соответствии со всеми правилами замка-отеля «Крон». Все миски с салатом мы ставили на свою медную тарелку, каждая из которых, в свою очередь, весила килограмма два. Джакомо, как обычно, предварительно оглянувшись и не найдя Марчелло, кинул в рот несколько кусочков нарезанной брезаолы – вяленой говяжьей ветчины – и побежал на кухню за очередным лакомством для салата-буфета, выбирая, что повкуснее он понесет. Салаты же оставлял другим. Когда все было готово, Марчелло собрал официантов и, осмотрев всех, сказал:

– Сегодня прибыла часть гостей на свадьбу немецких актеров Карстена Лоренса и Надин Линден. Стол накрываем на шестнадцать человек, обслуживают Петер, Имми, помогают Джакомо и Анастасия. Завтра свадьба на сто человек, к которой готовятся все: будет съемка немецкого телеканала. Жених пьет латте маккиато, невеста – вино «лаграйн».

На верхней ступени лестницы появилась синьора де Риво. Окинув взглядом ресторан, видимо, заметив, что скатерти не сиреневые, поджав губы, спускается к нам.

– Синьора де Риво, можно с вами обсудить очень важный вопрос по поводу торта к свадьбе наших немецких звезд? – понимая ситуацию и пытаясь ее заговорить, подошел к ней Марчелло.

– Так, Марчелло, почему она поменяла сиреневые скатерти? – возмутилась хозяйка отеля.

– Как поменяла? – шеф ресторана оглянулся на скатерти. – А, точно, не те… Может, она дальтоник? Синьора де Риво, нам поменять скатерти на сиреневые, или ладно уже, завтра возьмем их, я и цветы синие заказал на декор, как раз в тон.