– Как вы женщины это делаете? Несколько штрихов, и скучное помещение превращается в уютный дом. Ты умница, дорогая. Очень красиво. Только поставь на стол бокалы. У меня в чулане припасена пара бутылок вина. Что у нас сегодня на ужин?

– Телячьи отбивные в сырной панировке и тушёные овощи.

– Значит, красное, – он с нежностью поцеловал меня и ушёл наверх, а я, сияя от счастья, пошла к шкафчику, чтоб достать бокалы.

За ужином я рассказала ему, как подружилась с миссис Дэвис. Он выслушал внимательно и кивнул.

– Это хорошо. Она входит в какое-то академическое женское общество. Может, тебя заинтересует этот кружок. Я к тому, что тебе нужно обзаводиться своими знакомствами, чтоб не сидеть дома в одиночестве. Здесь очень много интересных людей, много интересных занятий. На первое время миссис Дэвис будет хорошим проводником в этом мире. Я так и знал, что вы понравитесь друг другу. Она умная и образованная женщина, могла бы стать выдающимся историком, но предпочла заниматься семьёй. Теперь дети выросли, учатся и живут своей жизнью. Супруг разъезжает по всему миру и пишет путеводители, а она нашла своё место в нашей библиотеке и вполне счастлива.

Он поднял глаза и посмотрел на окно.

– Новые занавески. Только сейчас заметил.

– Расцветка показалась мне похожей на обои нашей спальни в Фогвуде, – сообщила я. – Чудесные викторианские цветочки.

– Очень мило, – кивнул он, разливая вино в бокалы.

– И ещё я купила себе спортивный костюм и кроссовки. Дождя завтра не будет, потому я пойду с тобой на пробежку.

– Ты лихо встраиваешься в мою жизнь, – заметил он.

– Что-то не так? – насторожилась я, подумав, что опять вторгаюсь без спросу в его жизненное пространство.

– Напротив, мне нравится, как быстро ты здесь адаптируешься. Надеюсь, ты не будешь скучать вечерами, когда мне придётся уезжать по делам.

– Я могу читать или вязать тебе свитер.

– Думаю, что послезавтра можно начать. Мне нужно будет уехать на несколько часов, и я вернусь только к ночи.

– Хорошо, – кивнула я, воздерживаясь от вопросов.

Он видимо ждал их какое-то время, но, не дождавшись, объяснил сам:

– Мы с Грегори поедем в одну деревушку неподалёку. Очень интересное дело, и если оно выгорит, мы разгадаем загадку, которая уже много лет не дает покоя некоторым светлым умам нашего колледжа.

Он рассказал мне о несчастном французском археологе, таинственном кургане и спрятанных где-то сокровищах. То, что где-то неподалёку живёт человек, который может указать место клада, показалось мне чудом.

– Это здорово, Джейми, если удастся найти это захоронение, правда! – воскликнула я. – Конечно, я не сторонница разорения могил предков, но в них бывают такие красивые вещи, что просто несправедливо держать их в холодной темноте. Это произведения искусства, которые достойны того, чтоб люди их видели.

Он усмехнулся.

– Я с этим согласен, и потому иногда беру на себя грех разорения могил. Странно устроена наша жизнь, верно? Солдат – не убийца, археолог – не осквернитель могил. Всё условно. Кому-то позволено то, что в иных случаях являлось бы преступлением или грехом, только потому, что он профессионал.

– Тебя это смущает? – поинтересовалась я.

– Иногда. Но, кажется, свой Рубикон я перешёл в Афганистане. И если я не прав, и высокие цели не являются оправданием непозволительных с точки зрения морали действий, то я итак уже пал довольно низко. Впрочем, мораль – понятие довольно растяжимое.

Я задумалась, а потом призналась:

– Мне не нравится этот разговор, Джейми. Он меня смущает. И я не знаю, что сказать.

– Прости, – он виновато улыбнулся. – Это просто мысли вслух и не слишком уместные для семейного ужина. Телятина просто восхитительна. Ты совсем не пьёшь. Вино не нравится?